Большая церковь Сант-Анна-деи-Фрари, скорее даже собор, хотя и совсем не похожий на Кингсбриджский — монахи не нуждались в средствах, — являлась его самым смелым замыслом. В Италии попадались готические соборы — взять хотя бы крупнейший Миланский, — но вообще-то итальянцы не любили архитектуру Франции и Англии, считая огромные окна и легкие контрфорсы ненужным иноземным заимствованием. Свет необходим в сумрачной Северо-Западной Европе, а в солнечной Италии люди, напротив, ищут тени и прохлады. Итальянцы придерживались классических принципов Древнего Рима, благо недостатка в руинах здесь не было. Им нравились высокие фронтоны и круглые арки, а богато украшенным скульптурами фасадам они предпочитали декоративный орнамент из разноцветных камней и мрамора.
Но Мерфин своей церковью удивил даже флорентийцев. Ее план состоял из нескольких квадратов, каждый из которых увенчивался куполом — пять в ряд и еще по два с каждой стороны средокрестия. Еще в Англии он слышал о куполах, но до Сиенского собора не видел ни одного. Во Флоренции куполов не было. По верху шел ряд круглых окон, так называемых «oculi». Вместо узких колонн, взмывавших к небу, англичанин задумал плотные, круглые, прочно стоящие на земле, что так характерно для торговой Флоренции.
Не увидев на лесах каменщиков, женщин, огромными баграми мешающих строительный раствор, он хоть и расстроился, но не удивился, уверенный, что уж здесь-то строительство будет возобновлено. Обошел стройку и зашел в монастырь.
Тишина. Конечно, в монастыре и должна стоять тишина, но она казалась какой-то угнетающей. Из вестибюля Мерфин прошел в комнату ожидания. Обычно здесь дежурил монах, в перерывах между приемами посетителей изучавший манускрипты, но сегодня никого. С неприятным чувством архитектор прошел в крытую аркаду. Тоже пусто.
— Эй, есть кто-нибудь? — крикнул он.
Его голос эхом прокатился под каменными сводами. Поискал и не нашел ни одного монаха. На кухне трое мужчин в дорогой купеческой одежде, но со спутанными волосами и бородами прямо грязными руками ели ветчину и пили вино. Это были нищие, ограбившие умерших. Когда мастер вошел, бродяги, виновато сглотнув, с вызовом посмотрели на него. Мерфин спросил:
— Где братия?
— Все умерли, — ответил один.
— Все?
— Все до одного. Ходили за больными, понимаете, и заразились.
Отвечавший был пьян, однако, похоже, говорил правду. Бродяги удобно устроились в монастыре, поедая монашеские запасы и попивая вино. Значит, знали, что никто возражать не станет. Мостник вернулся в новую церковь. Стены алтаря и трансепта с круглыми окнами уже стояли. Строитель уселся в средокрестии между наваленными камнями и принялся смотреть на свою работу. На сколько же застопорится дело? Если все монахи умерли, кому пойдут их деньги? Насколько ему известно, монастырь не входил ни в какой крупный орден. На наследство может претендовать епископ, а может и папа. Высока вероятность многолетней тяжбы.