И настоятель сказал братьям, что делать.
Эскорт епископа, освещая дорогу факелами, прибыл в аббатство почти в полночь. Насельники уже несколько часов спали, только несколько сестер работали в госпитале. Одна из них разбудила Керис.
— Приехал епископ.
— Зачем я ему понадобилась? — сонно спросила целительница.
— Не знаю, мать-настоятельница.
Ну конечно, откуда ей знать. Новоизбранная аббатиса поднялась с постели и накинула плащ. Она помедлила в аркаде, попила воды из фонтана и несколько минут глубоко дышала холодным ночным воздухом, пытаясь взбодриться ото сна. Хотела произвести хорошее впечатление на епископа, чтобы тот поскорее одобрил ее избрание. В госпитале монахиня нашла усталого архидьякона Ллойда — кончик его длинного носа покраснел от холода.
— Пойдемте, поздоровайтесь с епископом, — сердито буркнул помощник Мона, будто она обязана была только и делать, что ждать.
Молча вышла следом. У дверей стоял служка с горящим факелом. Все вместе пересекли лужайку. Епископ сидел верхом. Этот маленький человек в большой шапке имел кил, будто ему все надоело. Керис поздоровалась по-нормандски:
— Добро пожаловать в Кингсбриджское аббатство, лорд епископ.
Всадник ворчливо спросил:
— Вы кто?
Монахиня уже видела нового епископа, но никогда не говорила с ним.
— Я сестра Керис, избранная настоятельница.
— А, ведьма.
Ее сердце упало. Значит, Годвин уже попытался настроить Анри против нее.
— Нет, лорд епископ, здесь ведьм нет. — Целительница заговорила неблагоразумно резко. — Только несколько простых монахинь, которые делают все возможное в городе, охваченном чумой.
На эти слова Анри никак не среагировал.
— Где аббат Годвин?
— У себя во дворце.
— Да нет его там!
— Туда мы прошли в первую очередь, — объяснил архидьякон Ллойд. — Во дворце никого нет.
— Вот как?
— Ну да, — раздраженно ответил архидьякон. — Вот так.
В этот момент Керис увидела кота Годвина с белым кончиком хвоста. Послушники прозвали его Архиепископом. Он шествовал вдоль западного фасада собора, заглядывая за контрфорсы, будто искал хозяина. Настоятельница растерялась.
— Как странно… Может, решил заночевать в дормитории, с остальными монахами.
— А зачем? Я надеюсь, здесь не творится никаких безобразий.
Керис отмахнулась. Епископ имел в виду разврат, но к этому греху аббат склонности не имел.
— Аббат очень переживает смерть матери. У него что-то вроде удара. Бедняжка умерла сегодня от чумы.
— Если он плохо себя чувствует, то тем более должен находиться в своей постели.
Наверное, что-то случилось. Годвина здорово выбила из колеи кончина Петрониллы. Монахиня спросила: