— Он совсем не умел управлять финансами.
— Мне всегда казалось, что он понимает дело.
— Аббат на многих производил такое впечатление, но все время принимал неверные решения. Давным-давно он отказался починить сукновальню, которая принесла бы ему доход, вместо этого построив себе совершенно бесполезный дворец.
— А что же изменилось?
— Я заменила большинство старост более молодыми, легкими на подъем; превратила примерно половину земель в пастбища, за которыми легче следить, когда не хватает рук; остальные отдала в аренду, освободив держателей от обычной барщины. Кроме того, мы получали налог на наследство, а многие, у кого из-за чумы не осталось родных, завещали имущество нам. Мужской монастырь сейчас так же богат, как и женский.
— Так все держатели земли являются у вас свободными крестьянами?
— Большинство. Вместо того чтобы нести раз в неделю барщину на запашке лорда, таскать ему сено, загонять своих овец на его поля — вместо всех этих сложностей, — они просто платят оброк. Им так больше нравится и значительно упрощает жизнь.
— Многие лорды — особенно аббаты — в ужасе от подобной системы. Говорят, губит крестьянство.
Керис пожала плечами:
— А что мы потеряли? Только возможность вводить никому не нужные новшества по мелочам, делая поблажки одним вилланам и угнетая других, чтобы удержать их в повиновении. Монахам нет дела до крестьян. А те лучше знают, что сеять и продавать на рынке. Самостоятельно они работают лучше.
Епископа явно одолевали какие-то сомнения.
— Так вы считаете, аббатство в состоянии оплатить постройку новой башни?
«Значит, он думал, что я стану просить у него денег», — поняла аббатиса.
— Да, при некотором вспомоществовании городских купцов. И в этом вы можете нам помочь.
— Так и думал, что вам от меня что-то нужно.
— Но не деньги. То, чего я прошу у вас, намного дороже денег.
— Интересно.
— Я хочу обратиться к королю с прошением о хартии, дарующей права самоуправления.
Произнося эти слова, Керис почувствовала дрожь в руках. Она снова начинала сражение, которое вела с Годвином десять лет назад. Тогда все кончилось тем, что ее обвинили в колдовстве. Теперь ситуация иная, но хартия не утратила своей важности. Монахиня отложила нож и, пытаясь унять дрожь, стиснула руки на коленях.
— Понятно, — уклончиво ответил Анри.
Настоятельница перевела дух и продолжила:
— Это очень важно для возрождения торговой жизни города. Долгое время аббат держал Кингсбридж мертвой хваткой. Настоятели осторожны и по привычке отвергают любые предложения. Купцы же выживают благодаря переменам и постоянно ищут новые возможности заработать деньги, по крайней мере толковые купцы. Если мы хотим, чтобы жители Кингсбриджа помогли нам построить башню, нужно дать им свободу, необходимую для благоденствия.