Если Джерри суждена долгая жизнь, он когда-нибудь станет графом, а если нет, титул унаследует Роли. Оба должны знать, что такое двор. Филиппа добавила:
— Я собиралась в собор на пасхальную службу, но сломалось колесо, пришлось заночевать в дороге.
— Но теперь ты здесь, и давайте обедать, — пригласила Керис.
Они прошли в столовую. Суконщица открыла окно и глянула на реку. В комнату ворвался прохладный свежий воздух. Интересно, что Мерфин собирается делать с Лоллой? К ее облегчению, муж ничего не сказал и позволил Лолле подняться к себе: юношеская мировая скорбь за обеденным столом только испортила бы всем настроение. На обед подали вареную баранину с пореем. Зодчий разлил красного вина, и Филиппа жадно отпила. Графиня полюбила вино. Может, оно стало ее утешением. Вдруг вошла встревоженная Эм.
— Просят хозяйку.
— Ну кто там еще? — нетерпеливо спросил мастер.
— Человек не назвал своего имени, но сказал — хозяйка его знает.
— И что за человек?
— Молодой. Судя по одежде, крестьянин, не городской.
Эм высокомерно относилась к деревенским.
— Что ж, звучит безобидно. Пусть войдет.
Через секунду в комнату вошел высокий человек с накинутым капюшоном. Когда гость снял его, Керис узнала старшего сына Гвенды Сэма, которого помнила с рождения. Видела, как он появился на свет, наблюдала, как рос, менялся, становился мужчиной, походкой, осанкой, движениями рук во время разговора напоминая Вулфрика. Суконщица всегда подозревала, что его настоящий отец не Вулфрик, но, хотя они с Гвендой были очень близки, никогда не высказывала свои сомнения. Некоторые вопросы лучше не задавать. Однако едва Керис услышала, что Сэм разыскивается за убийство Джонно Рива, ее подозрения вспыхнули с новой силой. Ведь мальчиком сын Гвенды был копией Ральфа. Крестьянин подошел к целительнице, приподнял руку, как Вулфрик, помедлил и встал на колени:
— Пожалуйста, спасите меня.
Хозяйка пришла в ужас.
— Как же я могу тебя спасти?
— Спрячьте. Я в бегах. Убежал из Олдчёрч в темноте, шел всю ночь и с тех пор почти не присел. Только что пытался купить в таверне что-нибудь поесть, и меня узнали. Пришлось бежать.
Вид у парня был очень несчастный, Керис стало жаль его, и тем не менее она задала резонный вопрос:
— Как же я тебя спрячу? Тебя обвиняют в убийстве.
— Это было не убийство, а драка. Джонно ударил первым — бросил в меня кандалы, вот смотрите.
Сэм показал две затянувшиеся царапины на ухе и на носу. Керис невольно отметила, что повреждения нанесены дней пять назад, нос заживает хорошо, а ухо неплохо бы зашить, но в голове стучало — Сэму нельзя здесь находиться.