— Вот столько она и росла, — улыбнулся Дэви. — Сначала я боялся, что вообще не примется. Тот моряк сказал мне, что марена любит песчаную почву и легкую тень. Я перекопал поляну, засадил семена, но в первый год появилось всего три-четыре слабых стебля. Уже было решил, что просто выбросил деньги, но на второй год корни окрепли и дали побеги, а сейчас вон что выросло.
Гвенда удивилась, что сын так долго молчал.
— А что с ней делать, с этой мареной? Это вкусно?
Дэви рассмеялся:
— Нет, она несъедобная. Но если выкопать корни, высушить, растереть в порошок, то получится красный краситель. Очень дорогой. Медж Ткачиха из Кингсбриджа платит по семь шиллингов за галлон.
Вот это да, удивилась крестьянка. Пшеницу, самое дорогое зерно, продавали по семь шиллингов за квартер, а в квартере шестьдесят четыре галлона.
— Так это в шестьдесят четыре раза дороже пшеницы! — воскликнула она.
Дэви улыбнулся:
— Поэтому я ее и посадил.
— Зачем это ты ее посадил? — раздался голос.
Все обернулись. У боярышника, такого же гнутого и искореженного, как он сам, торжествующе ухмылялся Натан Рив. Еще бы: застал смутьянов на месте преступления. Дэви быстро нашелся с ответом:
— Это лекарственное растение, оно называется… кикимор. Помогает от сипов в груди, а у мамы бывает.
Нейт посмотрел на Гвенду:
— Я не знал, что у тебя сипы.
— Зимой, — ответила та.
— Лекарственное? — с подозрением переспросил староста. — Да этим можно вылечить весь Кингсбридж. А вы еще и пололи, чтобы было больше.
— Люблю, когда все аккуратно, — буркнул Дэви.
Слабый аргумент, Нейт пропустил его мимо ушей.
— Все это незаконно. Во-первых, вилланы должны получать разрешение, нельзя сеять что угодно, такая свистопляска начнется. Во-вторых, нельзя сажать в лесу лорда, даже травы.
На это никто не нашелся что ответить. Крайне жесткие законы именно таковы. Крестьяне могли заработать на необычных растениях, пользующихся спросом и стоивших немалых денег: конопле для веревок, льне для дорогого белья, вишне для услаждения богатых леди, — но многие лорды и их старосты из природного упрямства не давали разрешения.
— Один сын беглец и убийца, — ядовито усмехнулся Рив, — другой не подчиняется лорду. Хороша семейка.
Натан вправе злиться, подумала Гвенда. Сэм убил Джонно и избежал казни. Нейт, конечно же, будет ненавидеть их до самой смерти. Староста наклонился и грубо вырвал один побег марены.
— Вот это будет предъявлено на манориальном суде, — злорадно пообещал он и, хромая, зашагал между деревьями.
За ним пошли остальные. Дэви не испугался:
— Нейт наложит штраф, я его заплачу, все равно останется прибыль.