– Что изменилось?
– Мои ощущения. Он не может быть убийцей. И ты это тоже прекрасно понял. Насчет Субботина пока не знаю, но тоже не подходит. Преуспевающий дипломат, советник посольства во Франции, сделавший к сорока годам такую прекрасную карьеру, вдруг бросается убивать своих прежних товарищей? Как минимум глупо. Как максимум просто безумие. Значит, Музаев. Обрати внимание, что он был ранен в горах, его оставили в больнице, а он просто потерял эти бриллианты. Может, пытается вернуть себе все то, что тогда потерял. Считает, что ему недодали. Ведь основную часть бриллиантов Горчилин оставил себе. Кроме того, Музаев – мусульманин и, возможно, таким образом мстит всем остальным.
– Тогда зачем убивать Эльгарова? Он тоже мусульманин?
– Он был полковником милиции. Той самой российской милиции, сотрудники которой воевали с чеченцами. Саламбек мог считать Ахмета Эльгарова просто предателем и, соответственно, мстить.
– Все построено правильно, психологически оправдано, но нет никаких доказательств, кроме этой фразы Гордицкого насчет бывшего друга, с которым тот не виделся много лет.
– Но эта фраза как раз все и объясняет.
– Кроме одного: зачем Саламбеку Музаеву убивать своих бывших товарищей? Причина?
– Если бы я знал, то мы бы, наверное, уже искали его, а не сидели здесь, в отеле, – резонно ответил Вейдеманис.
Через полчаса они уже были у здания офиса компании Шалвы Чиладзе. На стоянке рядом со зданием выстроилось множество машин. Среди автомобилей был и внедорожник «Ниссан», на которым вчера они приехали в гости к Чиладзе. Рядом никого не было; очевидно, водитель сидел в здании офиса. Дронго взглянул на своего напарника и покачал головой.
– У него своя охрана, – пробормотал он. – Какой идиотизм! Машину можно взорвать самым примитивным способом.
– Он считает, что на охраняемой стоянке его машину не тронут, – неодобрительно сказал Вейдеманис.
– Очевидно, на этой стоянке есть и другие автомобили из их компании, – заметил Дронго.
Они прошли дальше. Вокруг здания тоже было припарковано много машин. У входа никого не было. Они вошли в здание. Молодой человек лениво взглянул на них.
– Куда идете? – спросил он по-грузински.
– К господину Чиладзе, – ответил Дронго по-русски.
– Идите, – разрешил охранник, даже не спросив их имена и не взглянув на их удостоверения, – четвертый этаж. Лифт справа.
– Идеальная охрана, – зло пробормотал Дронго, проходя к лифту.
– Может, его предупредили насчет нас, – попытался успокоить друга Вейдеманис.
– Это не охрана, а профанация, – сказал Дронго.
Они поднялись на четвертый этаж, прошли по коридору. В большой приемной сидели мужчина лет сорока и женщина лет тридцати, очевидно, секретарь главы компании. Мужчина поднялся при виде незнакомцев. Он был среднего роста. Дронго был выше его на целую голову.