Попаданец вспомнил рисунки Дюрера и да Винчи. Стоило послать кого-нибудь в Малороссию, купить у имевшихся там художников средневековый вариант карандаша. А пока рисование карт отложили.
Как подводные диверсанты казаки того времени не имели конкурентов. Именно атаки из-под воды дали им возможность захватить некоторые турецкие крепости. Способ подводного плавания, показанный Аркадием, на них произвёл сильнейшее впечатление. Плавать много быстрее, чем раньше им понравилось. Попаданец решил дополнительно обрадовать их ластами. Но совместные мучения с джурами Васюринского положительного результата не дали. Кожа оказалась не очень хорошим заменителем резины. Или, возможно, они были плохими мастерами. Джуры обещали поискать мастера по работе с кожей.
Из-за отсутствия Срачкороба Аркадий вынужден был отложить и работу над ракетами. Стоило подумать, как их вообще делать надо. Поворачивающая назад ракета с напалмовой боеголовкой, тот ещё сюрприз. Но как сделать ракету, которая способна, хотя бы, соблюдать направление движения, это был вопрос вопросов. Он сделал себе заметку, что надо будет поговорить с пороховщиками о производстве особо однородного пороха. Тот, что употребляли для старых ракет, как он мог убедиться, имел зёрна разной величины. Да и плотность его в корпусе сильно колебалась. Вероятно поэтому тоже, ракеты выписывали свои зигзаги. Если вспомнить и о далёком от симметричности корпусе… не стоило тратить деньги и палить порох, пока не удастся решить эти проблемы.
Владислав Пых, казак из шляхтичей, обучавший его премудростям фехтования, отправился на завоевание Темрюка, поэтому пришлось принимать уроки только у Михайлы Волкулаки (оборотня), бывшего янычара. Воспитанный в фанатичной преданности исламу, как все янычары, он, бог знает по каким причинам, сбежал из Очакова в Сечь и стал яростным врагом бывших своих воспитателей. Как и все янычары, Волкулака хорошо владел ятаганом. Умению защищаться саблей от противника с ятаганом он и обучал Аркадия.
— Беременная корова! Ты куда саблю потащил?! Задница зачесалась? Даже самый старый, толстый и ленивый янычар успеет десять раз выпустить тебе кишки наружу, пока ты сможешь вернуть её в положение для отбива ятагана.
Аркадий продышался после весьма болезненного удара затупленным концом ятагана по животу.
— Между прочим, корова, атакующая с открытыми глазами, намного опаснее быка, который, бросаясь в атаку, глаза закрывает.
— Да? Значит ты старый больной, обожравшийся бык. Куда саблю опустил, ишак?! Я знаю, что голова у тебя пустая, и ты её не ценишь, невелика потеря, лишиться чего-то настолько ненужного. Но, опуская клинок, ты открываешь для атаки голову.