Конечно, ничего бы он сам не услышал, дрых без задних ног. Однако, назвался груздем, полезай в кузов. Его безжалостно разбудили по приказу Ивана (А ещё другом называется!). Очманевший от несвоевременной побудки, он начал соображать только пожевав кофейные зёрна, принесённые ему с одной из захваченных галер. Варить кофе в настоящей турецкой джезве было некогда.
Выяснилось, что на одной из галер каторжниками большей частью, были не иноверцы-христиане, а стамбульский сброд. Не посаженные на колы, не четвертованные или, хотя бы, лишившиеся конечностей за свои прегрешения, убийцы, насильники, воры и грабители. Таких и раньше отправляли на галеры, а в из-за спешки с организацией карательного морского похода на казаков, в галерники отправляли толпы мусульман.
Освобождению обрадовались и они, но плыть на север, в гнездо страшных казаков, про которых, особенно в последнее время, ходили самые жуткие слухи, им не хотелось. Переманив себе подобных с соседних галер, они, отдохнув за день, набросились на сонных казаков своей галеры. Достойного сопротивления стамбульским висельникам те, большей частью молодые, неопытные, оказать не смогли. Чего-чего, а бунта освобождённых их плена никто из казаков не ожидал. Уйти по тихому восставшие не сумели. Несколько молодыков, после первого в жизни боя заснуть не могли и, когда на их галере разгорелся кратковременный и почти бесшумный бой, просто попрыгали в воду. Переплыв к рядом заякорившимся галерам, они подняли тревогу.
Захватившие галеру турки, ещё не осознавшие всей гиблой авантюристичности своей затеи, не успели отплыть далеко, когда в погоню за ними кинулась флагманская галера казачьего флота. Ивана Васюринского, как командира, известили о происшествии в первую очередь. Решив, что для боя со сбродом численное преимущество не нужно, он скомандовал тревогу и уже через несколько минут, флагман, куда более резко, чем противник, набирая ход, преследовал восставшую галеру. Полномочия свои он временно передал второму флагману, Каторжному.
К несчастью турок, над морем царила полная, высоко стоящая Луна. Видимость была, не смотря на ночное время, хорошая и у них не было ни единого шанса уйти от погони. Аркадий, держа, обмотав тряпкой, глиняную кружку с горячим, ароматным кофе, сваренным таки ему джурой, подошёл к Ивану. Тот недовольно поморщил нос, восхищавший попаданца горький напиток, ему не понравился. Картина с носовой части галеры открывалась красивейшая.
В свете яркой Луны на тёмно-серебристом, покрытом мелкими, без гребешков, волнами, море впереди скользила такая же, как у преследователей галера. Парус убегавшие турки догадались поднять только что, возможно сообразив, что почти строго попутный ветер даёт преследователям немалое преимущество. Бывалый пират Васюринский приказал поднять парус сразу же по снятию с якоря. Из-за особенностей освещения, в открывавшейся картине доминировали разнообразные оттенки чёрного, серого и серебристого цветов. Разве что, бурунчики из под вёсел, можно было назвать белыми. Да звёзды на небе сияли с разными оттенками. Прохладный ветер приятно освежал после дневной жары.