Мамедбагир отошел в сторону от этой маленькой дверцы.
Алиаббас-киши не произнес ни слова.
Стоявшую, завернувшись в одеяло, тетю Халиму охватила дрожь.
Ветер снова время от времени с силой стал швырять дождь в стекла.
Стекло керосиновой лампы от копоти стало черным, и даже потолок почернел.
Человек в длинной шинели крикнул:
- Ломайте!
У него был такой вид, будто он хочет плюнуть в лицо Алиаббасу-киши.
Один из людей в кожаной куртке ручкой медной шумовки, принесенной из кухни, сломал маленький замок на потайной дверце в полу и поднял ее. Под полом был крохотный тайничок, и человек в длинной шинели, схватив со стола коптившую керосиновую лампу, быстро подошел к тайнику: язычок пламени задрожал от резкого движения, и черные тени на стенах тоже задрожали, потом человек в длинной шинели, вытянув руку с керосиновой лампой, осветил тайник: в нем лежала продолговатая шкатулка, обитая светло-коричневой кожей, шкатулка тоже была заперта крошечным замочком. Мужчина в кожаной куртке хотел продеть в этот замочек ручку шумовки и сорвать его, но замок был слишком маленький и тонкий, ручка шумовки в него не пролезала, и человек в кожаной куртке просто оторвал этот замочек.
Внутри шкатулки лежал Коран, умещающийся на ладони, и больше ничего.
Человек в кожаной куртке протянул шкатулку тому, в длинной шинели, но тот, в длинной шинели, движением руки отвел шкатулку, быстро прошел на середину комнаты, со злостью поставил лампу на стол и косо взглянул на Мамедбагира.
Мамедбагир тоже, подняв голову, посмотрел на человека в длинной шинели.
Алиаббасу-киши показалось, что Мамедбагир взглядом умоляет о пощаде.
Человек в длинной шинели хотел подойти к Мамед-багиру, но, сделав два шага, остановился, погрозил Мамед-багиру длинным пальцем и сказал:
- Все твои сигналы оказываются ложными! Позоришь нас перед людьми! Даже о доме, где живешь, ничего не знаешь! Где же, как ты говорил, отец твой золото спрятал?
Мамедбагир, запинаясь, показал на тайник:
- Я думал, там золото...
Человек в длинной шинели, с отвращением посмотрев на Мамедбагира, сказал:
- Дурак! - и, повернувшись, хотел выйти из дома Алиаббаса-киши, но у двери, приостановился, посмотрел на Алиаббаса-киши.- Извини, гражданин!сказал он.- Тяжелое время!.. Положение тяжелое... В общем, прости...- и вышел на улицу.
Двое в кожаных куртках тоже вышли вслед за человеком в длинной шинели.
Запыхтела машина на улице, фары ее осветили окно, потом машина, как тот человек в длинной шинели, гневно сорвалась с места, и постепенно шум ее смолк, наступила тишина.