— Она его била?
— И не раз. Я сама видела рубцы. Однажды я даже сказала, что нужно наложить швы, но он и слушать не захотел. Рана как следует зажила лишь через несколько месяцев. Кажется, это он, — добавила она, выглянув из окна, и увидела, как по улице к дому шагает Хоули.
Дью покачал головой.
— Я даже не догадывался, — произнес он. — Он мне кое-что рассказал о ее… изменах, но о насилии — ни слова.
— Конечно, если мы хотим быть добрыми христианами, — сказала Этель, — можно предположить, что у нее были проблемы с головой и она вела себя так помимо собственной воли. Но я сомневаюсь, что мне хочется быть доброй христианской, инспектор. Сурово звучит?
— Вы волнуетесь за него, — ответил Дью. — Это можно понять.
— По правде говоря, я думаю, дело даже не в том, — сказала Этель. — Мне кажется, она так глубоко разочаровалась в жизни, что могла это компенсировать, лишь причиняя страдания ближнему. Понимаете, она хотела стать звездой. «Сенсационной певицей», как она постоянно всем твердила. Заветная мечта ее жизни — увидеть свое имя на первых страницах газет. Войти в историю. Чтобы о ней писали книги. Она заблуждалась.
— И вы не верите, что это когда-нибудь произойдет?
— Конечно нет, инспектор. Она посредственность. Просто попадала в ноты, но я ведь тоже могу прочертить линию. Однако это еще не делает из меня Моне.[31]
Дью рассмеялся и оглянулся, удивляясь, почему входная дверь до сих пор не скрипнула.
— Еще не дошел? — спросил он.
Этель вновь выглянула в окно, но не увидела любовника на улице.
— Ой! — сказала немного удивленно. — Я была уверена, что это он. Видать, обозналась. Но прошу вас, подождите, инспектор. Он наверняка скоро придет.
Дью посмотрел на часы и покачал головой.
— Вот что я вам скажу, — произнес инспектор. — Передайте ему, пожалуйста, что я зайду снова в среду вечером. Скажем, часов в восемь? Если он вернется к этому времени, буду очень признателен.
Он встал и потянулся за шляпой, а она опередила его и пошла к двери.
— Обязательно, — сказала Этель. — Я позабочусь о том, чтобы он был дома. Он будет очень жалеть, что разминулся с вами.
— Ничего страшного, — ответил Дью. — Если он дождется меня в следующий раз, буду очень признателен.
— Конечно.
Дью спустился по лестнице и собрался уже выйти на улицу, как вдруг она его остановила:
— Инспектор? — Он оглянулся, ожидая продолжения. — Вы видите это, правда? — спросила она. — Видите, какой он хороший человек? Какой мягкий? В смысле, не мне одной так кажется?
Он задумался и позавидовал Хоули, которого так любила эта женщина. Помедлив лишь минуту, он улыбнулся и кивнул.