— И куда же вы поедете? — спросил Эдмунд. — В смысле, когда получите деньги.
Виктория отвернулась и беззаботно посмотрела вдаль, широко улыбнувшись. Ее длинные темные волосы изящно развевались за спиной, и Эдмунд поневоле залюбовался ее идеальной кожей, бледным лицом и миловидными чертами.
— Куда глаза глядят, — напыщенно сказала девушка. — Туда, где есть подходящие женихи, готовые в меня влюбиться.
Эдмунд открыл от изумления рот и слегка усмехнулся.
— Я вас шокировала? — кокетливо спросила Виктория, сощурившись.
— Нет, — твердо ответил мальчик, не желая признаваться ей в своем небольшом волнении.
Виктория вмиг огорчилась.
— Жаль, — сказала она обескураженно. — Но почему?
— Меня трудно шокировать.
— Наверное, в вас нет моего авантюризма, — сказала она.
— А у вас — моего жизненного опыта.
— Но вы же до сих пор путешествуете с отцом.
— А вы — с матерью.
— Но вы же мальчик, — сказала Виктория. — Как говорит моя мама, практически мужчина. Неужели вам не хочется поехать куда-нибудь одному? Кого-нибудь соблазнить?
Эдмунд не стал скрывать легкой усмешки, но отвел от Виктории взгляд. Он уже понял, что она — девушка того типа, который ему не нравился, но вместе с тем ощутил, что может ее дразнить, благодаря чему вырос в собственных глазах на целых три фута.
— Виктория, милая, не свешивайся так через перила, — воскликнула миссис Дрейк, и молодые люди повернулись к ней. Эдмунд зашагал обратно к компании взрослых, и Виктории пришлось пойти вслед за ним. Ее раздражало явное безразличие мальчика — то была новая для нее реакция. В Лондоне, где жили Дрейки, и в Париже, где они проводили много времени, она слыла завидной невестой, забавляясь тем, что водила невинных мальчиков за нос, влюбляла их в себя, а затем при первой же возможности бросала. Все это происходило в ее частной жизни, о которой мать почти не догадывалась. Например, прошлым летом один парень — девятнадцатилетний сын биржевого маклера по имени Кеннет Кейдж — влюбился в нее по уши и заявил, что перережет себе горло, если она не согласится выйти за него замуж. Впрочем, тогда он мечтал стать художником и свято верил в подобные сумасбродные заявления. Виктория же равнодушно сообщила ему: если ей исполнится двадцать и ни один парень не покончит из-за нее с собой, она будет считать, что жизнь прошла зря. В конце концов, юноша попробовал отравиться, выпив две банки эмульсионной краски, но все вышло не так, как было задумано, и повлекло за собой неприятные последствия. Паренек не умер, а Виктория не поддалась его чарам под впечатлением от этого поступка, — просто поклонник две недели страдал тяжелой формой диареи, и еще несколько месяцев его моча переливалась всеми цветами радуги. И вот теперь Эдмунд, ее ровесник, — к тому же поразительно красивый мальчик: с заостренными скулами, тонкими алыми губами, гладкими щеками и самыми прекрасными глазами, какие Виктория видела в жизни. Со стройной фигурой, которая представлялась ей чертовски привлекательной. Но мало того, что мальчик вовсе не пытался с ней заигрывать, — он казался совершенно равнодушным и даже ушел, не дождавшись разрешения. Она подумала, что обязательно возьмет над ним верх. Еще до окончания плавания влюбит его в себя. А затем использует и отвергнет, показав, что значит потерять такую девушку, как она.