— За Канаду.
На пару минут между ними воцарилось молчание: они смотрели на воду и слушали ритмичный плеск воды о корпус. Эдмунд обрадовался, что Виктория наконец-то в спокойном настроении. Похоже, она не собиралась снова его соблазнять, поэтому он расслабился и получил еще больше удовольствия от шампанского.
— Если бы в этом плавании ты мог что-нибудь изменить, — наконец спросила она, — что бы это было?
Эдмунд задумался.
— Возможно, это покажется странным, — сказал он, — но я бы заменил капитана.
— Капитана? — удивленно спросила Виктория. — Но с какой стати?
— Не знаю, — ответил Эдмунд. — Этому человеку я почему-то не доверяю. Когда оборачиваюсь, мне всегда кажется, он стоит сзади и за мной наблюдает. Выхожу из каюты — он притаился у двери, сижу в столовой — он в десяти футах от меня. Гуляю по палубе, поглядываю на штурманскую рубку — а он смотрит оттуда на меня в бинокль. Конечно, в ту секунду, когда я поднимаю глаза, он отворачивается, но вид его все равно меня тревожит.
Виктория подняла брови и убрала пару прядей, упавших на лицо.
— Честно говоря, даже не заметила, — сказала она. — Хотя один разок видела, как он стоял в коридоре возле наших кают и вел себя действительно очень странно.
— Наверно, у меня начинается паранойя, — произнес Эдмунд. — А ты? Что изменила бы ты?
— Все очень просто, — ответила она. — Мне хотелось бы иметь собственную каюту. Если ты не слышал, как храпит моя мать, значит, не знаешь, что такое бессонная ночь.
Эдмунд рассмеялся:
— Мне кажется, без подобной роскоши я вполне мог бы обойтись.
— Честно говоря, я с самого начала просила себе отдельную каюту, но мать сказала, что это слишком дорого. Но она просто пошутила, потому что сама просила отца забронировать «президентский люкс», который в любом случае почти в два раза дороже нашей каюты, но отец отказал ей, заявив, что это слишком дорого. В нашем роду все были ужасными скрягами, Эдмунд.
Они допили шампанское, и Эдмунд впервые почувствовал к Виктории симпатию. Он снова наполнил бокалы и подумал, что на самом деле не такая уж она дрянная девчонка, просто немного упрямая и своенравная. А сам он разве другой? Эдмунду так не казалось. В конце концов, если вспомнить, как он вел себя последнее время, действия Виктории отойдут на задний план.
Шпионя за Эдмундом, Виктория не заметила, что за ней тоже следили. Том Дюмарке, впервые за несколько дней принявший ванну, наблюдал за ней на расстоянии, недоумевая, почему она себя так ведет. Девушка держала в руках бутылку и два бокала, но стояла в тени, высматривая что-то или кого-то вдалеке. Как бы ему хотелось распить эту бутылку вместе с ней! Когда же Виктория наконец сдвинулась с места, он пошел за ней, но по другую сторону от шлюпок, и когда она прислонилась к одной из них, тоже прислонился с противоположной стороны, прислушиваясь к каждому слову. Мальчик был шокирован, узнав, с кем она там встретилась, и ему оставалось лишь, обойдя шлюпку, нарушить их идиллию. Он опустил руку во внутренний кармана куртки, где лежал перочинный нож, и с облегчением нащупал его. Если Эдмунд Робинсон попытается сплутовать, Том раз и навсегда положит конец его донжуанским похождениям. Эдмунда ведь предупреждали.