— Одну минуту, — сказал Матье, жестом повелев ему сидеть на месте. — Вы еще не ответили на мой вопрос.
— Какой еще вопрос?
— Почему вы сами не рассказали капитану. Или миссис Дрейк. Я имею в виду, правду о Томе.
Мистер Робинсон пожал плечами.
— Я ответил, — сказал он. — Я уже говорил: я решил, что лучше сказать вам, чтобы вы, как опекун, с этим разобрались…
— Да, но я не верю ни единому слову, — перебил Матье. — По-моему, вы не хотите в это вмешиваться по личным причинам. Возможно, это как-то связано с тем, что вы боитесь поставить себя в уязвимое положение.
— Матье, не знаю, на что вы намекаете, но…
— Можно задать вам один вопрос, Джон? — задумчиво спросил он. Собеседник кивнул. — Зачем человеку плыть из Антверпена в Канаду в сопровождении молодой женщины и при этом переодевать ее мальчиком, пытаясь выдать за собственного сына? Каковы могут быть мотивы этого человека?
Мистер Робинсон почувствовал, как кровь отхлынула от его недавно загоревших щек, и в ужасе уставился на Матье Заилля.
— Вы знаете? — спросил он.
— Признаюсь, я очень наблюдателен. Я понял это с первой же минуты, как только увидел вас вдвоем.
— Но вы никому не рассказали?
Матье покачал головой.
— Нет, — ответил он. — Это, право, не мое дело. Но я по-прежнему остаюсь в недоумении, и такое положение меня не устраивает. Какой в этом смысл? Какая вам польза от этого обмана?
Мистер Робинсон на минуту задумался и решил объясниться начистоту. Познакомившись с Матье Заиллем, он с самого начала считал его достойным человеком, который не станет без надобности вмешиваться в личную жизнь других людей. Если он и мог кому-нибудь довериться, то лишь ему. Канада уже недалеко — почему бы не сказать наконец правду?
— Вы должны пообещать, что это останется между нами, — начал он.
— Я не сплетник, Джон.
— Тогда я открою вам правду. И судите меня, как вам будет угодно. Вы не ошиблись в своих предположениях. Эдмунд — вовсе не мой сын, и он не мальчик. В действительности он — девушка, на которой я собираюсь жениться при первой же возможности.
— В самом деле? — Матье заинтриговала эта романтика. — Продолжайте.
— В Лондоне я был женат, — рассказывал дальше мистер Робинсон, — на одной очень неприятной особе. Мы прожили вместе много лет, и, честно говоря, она постоянно отравляла мне жизнь. Неоднократно изменяла мне, иногда — с парнями, лишь недавно выросшими из детских штанишек, настолько она была порочна. Вдобавок к этому, она меня оскорбляла, вела себя непочтительно и отличалась скверным характером. Честно говоря, мне порой казалось, что в конце концов она меня убьет. Я не преувеличиваю и не сгущаю краски. Я действительно думаю, что такая вероятность была.