— Очень рада с вами познакомиться. — Миссис Дрейк прищурилась и окинула их взглядом с ног до головы, словно пытаясь определить, ее ли круга люди. В конце концов все решила первая буква на двери каюты. — Эдмунд, какой на вас очаровательный костюм. — Она протянула руку и нечаянно коснулась лацканов; мальчик удивленно отпрянул. — Да я не кусаюсь, — со смехом сказала она. — Не бойтесь. Готова поклясться, что костюмчик новенький.
— Только вчера купили, — признался Эдмунд, слегка покраснев и потупив взгляд.
— И до чего ж очаровательный — одобряю ваш вкус. Сколько вам, кстати, лет — шестнадцать или семнадцать? Как мило. И такие тонкие черты. Вы должны познакомиться с моей дочерью Викторией. Мы ищем приятных попутчиков.
— Мы как раз хотели подготовиться к отплытию, — через минуту сказал мистер Робинсон, шагнув вперед, чтобы выпроводить ее в коридор.
— Ну, мне пора, — тотчас подхватила она. — Мы с дочерью — в каюте А7. К моему стыду — с левого борта. Уверена, что за время путешествия мы с вами станем лучшими друзьями.
— Не сомневаюсь, — ответил мистер Робинсон.
Когда она выбралась из каюты, мистер Робинсон с Эдмундом нервно переглянулись.
— Да не волнуйся так, — сказал Эдмунд. — На борту куча пассажиров. Нам придется с ними общаться. Нас никто здесь не знает.
— Возможно, — с сомнением произнес мистер Робинсон.
Пока миссис Дрейк устраивалась в каюте А7, выискивая в ней как можно больше недостатков, сорока футами ниже — в каюте Б7 — мисс Марта Хейз сидела на краю маленькой койки, стараясь не расплакаться. В свои двадцать девять Марта выглядела так, словно ей вот-вот стукнет сорок. В волосах появились неровные седые прядки, а кожа загрубела. Однако, несмотря на это, ее все еще можно было назвать интересной женщиной. Она поднялась на борт около часа назад и за это время успела разложить одежду и вещи в своей маленькой каюте. Теперь ей нечем было заняться. Марта путешествовала одна и еще ни с кем не подружилась. В Антверпене она хотела купить с десяток новых романов и затем уединиться в каюте на все время путешествия. Но в конце концов отказалась от этой антиобщественной затеи и ограничилась тремя книгами и новой шляпкой, которая защищала бы от солнца и позволяла отдыхать на палубе. Вынув из кармана золотые часы, она открыла их и пристально посмотрела в лицо Леону Брильту — бельгийскому учителю, с которым у нее почти полтора года был роман. Глядя на его смуглое лицо с карамельными глазами, Марта закусила губу, чтобы не разрыдаться. Снова защелкнув футляр, она встала и резко вздрогнула всем телом.