– И я тебе не нравлюсь. Вот почему я опасаюсь, что у нас возникнут какие-нибудь трудности с нашим спектаклем, если мы не расскажем друг другу о нашем прошлом.
– Ладно. Решено, – сказал он. – Возвращаемся к школьным учителям и однокашникам.
За десять минут Кассандра успела рассказать все мало-мальски значительное о своем далеком прошлом. Гейб сидел совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, и дыхание его стало таким ровным, словно он заснул. Кассандра старалась сосредоточиться на изложении фактов, но взгляд ее невольно скользил по его лицу, смелым линиям скул и подбородка, бакам и его прекрасным, блестящим черным волосам. Неудивительно, что комедия дается ей все с большим трудом. Гейб при желании может быть таким милым и обаятельным, а перед его привязанностью к бабушке вообще трудно устоять. Но, слава Богу, она также помнит, каким он бывает властным, надменным, требовательным и избалованным. В противном случае устоять она не смогла бы.
– Ну, вот мы и подошли к тому, как я устроилась работать в ресторан и поняла, что хочу стать учительницей.
Гейб, точно пришел черед его реплики, открыл глаза и спросил:
– Почему?
– Почему я решила стать учительницей? – переспросила Кассандра, и он кивнул. – Ну, мне всегда хотелось заниматься нужным и важным делом. Но я не представляла, чем именно должна заняться. А когда осознала, насколько люблю возиться с детьми, педагогика оказалась естественным выбором.
– Ну ладно, – сказал Гейб, снова откидываясь назад. – Мне это нравится. Думаю, знакомым моих родителей тоже понравится.
– А почему ты выбрал свою работу? – спросила Кассандра, меняя тему, так как ей рассказывать уже было нечего.
Гейб пожал плечами.
– Все ждали от меня именно этого.
Кассандра полагала, что он продолжит, но Гейб молчал, и она спросила:
– И только?
– В основном – да, – сказал он, но, увидев выражение лица Кассандры, добавил: – Моя работа тоже нужная и важная; она наполняет смыслом мою жизнь.
– Правда? – искренне заинтересовалась Кассандра.
– Ну конечно, – рассмеялся Гейб. – Касси, неужели иначе я бы держался за нее?
Обдумав его слова, она покачала головой.
– Полагаю, нет.
Он торжествующе улыбнулся.
– Вот видишь, ты уже начинаешь понимать меня.
Удовлетворенная продвижением вперед, Кассандра тоже улыбнулась.
– Похоже на то.
К несчастью, Гейб увидел в ее улыбке больше, чем она должна была означать, и придвинулся ближе.
– Ну вот, нам почти нечего больше узнавать друг о друге. Тебе известно, что я упрям и решителен, и в то же время последователен и честен. Все мои глубокие искренние убеждения – с точки зрения будущего педагога – неизбежно сделают из меня примерного семьянина.