– Насколько я понимаю, ты в себе не уверен.
Стремительно обернувшись к ней, Гейб едва не своротил розовую раковину.
– В чем это я не уверен?
– В том, что ты сможешь просто спать со мной.
Гейб чувствовал, что задыхается. Вот он здесь, в крохотной ванной комнате, один на один с одетой в белый халат женщиной, пахнущей так, словно она только что искупалась в солнечных лучах; и он готов поставить последний доллар, что под этой толстой мягкой фланелью у нее ни черта нет.
Стоп, стоп! Что за мысли!
– Я смогу спать с тобой, – сказал он, сделав глубокий вдох. – Меня беспокоит, что мы вряд ли сможем относиться друг к другу как раньше, когда вернемся домой.
– Не возникнет никаких затруднений, – сказала Кассандра, сплетая руки на груди и не отрывая от него взгляда.
У Гейба на лбу выступили капельки пота, галстук душил его. Он ослабил узел.
– Кассандра, – начал Гейб, решив зайти с другой стороны. – Я не смогу относиться к тебе как раньше, когда мы вернемся домой.
Кассандра улыбнулась. Уголки ее восхитительных губ приподнялись, на щеках цвета персика со сливками обозначились ямочки.
– Гейб, тебя беспокоит, что больше не удастся включать музыку на полную громкость – так, что можно разбудить впавших в зимнюю спячку медведей, – ибо теперь тебе известно о существовании Кэнди? Или ты гадаешь, сможем ли мы ограничиваться пустыми улыбками, встречаясь на лестничной площадке?
– Ни то, ни другое, – поспешил возразить Гейб и вздохнул. – Точнее – и то, и другое.
– Если я правильно понимаю, – рассмеялась Кассандра, – ты злишься на меня потому, что я тебе нравлюсь.
– Я злюсь на тебя вовсе не потому, что ты мне нравишься, – промямлил Гейб, крутя в руках флакон одеколона, который взял с полочки у зеркала. – Я злюсь потому, что все вышло не так, как мы рассчитывали.
– Если тебе так будет легче, я закричу на тебя в ту самую секунду, как мы переступим порог твоего дома.
– Это тебе не удастся. Мы приедем не вместе. Ты поедешь на своей машине. Я – на своей. Приземлившись в аэропорту, мы сразу же разойдемся в разные стороны.
Кассандра не стала утруждать себя напоминанием, что ее машина в ремонте. Она была слишком поглощена размышлениями о том, что она расслышала в голосе Гейба. Честное слово, похоже, он огорчен близким концом спектакля. Потому и злится. Его не радует мысль о предстоящем расставании. Но он не хочет испытывать к ней какие-либо чувства. Что ж, Кассандра его прекрасно понимает. Она тоже не хотела влюбляться в него, но так случилось. Она любит его. К несчастью, Гейб не может сказать то же самое.
– Знаешь, тебе лучше уйти, – прошептала Кассандра, открывая дверь ванной.