— А телефон мобильный, почему выключен?
— Потому что у меня был важный разговор по работе, и я отключила его, чтоб лишний раз меня не беспокоили. — Она отодвинула от себя тарелку, — Это что, допрос?
— Значит звонок от мужа, который с ума сходит, думая, где его супруга, это излишнее беспокойство для тебя? Она ничего не сказала, поднялась и отправилась в спальню.
«Женщина во всем» — подумал, усмехнувшись Ратников, — «Сейчас я еще и виноватым окажусь и буду прощения просить». Аня уже лежала в постели, укутавшись в одеяло и повернувшись спиной к двери.
— Ну и что ты в позу встала? — спросил Сергей, войдя в комнату.
— А ты свои гэбэшные штучки оставь для диссидентов, — ответила она враждебным и резким тоном.
— Мне вот все интересно, почему ты за офицера ФСБ замуж вышла?
— Я не выходила замуж за офицера ФСБ. Я вышла замуж за родного и любимого человека. Ясно теперь? — тон ее не менялся и продолжал быть враждебным, но она сказала приятную для слуха Сергея вещ.
— Я тебя сейчас укушу, Анька, ты знаешь об этом? — шепнул он, склонившись над ней и подобрав свой соблазнительный тембр голоса.
— Укуси лучше себя, — бросила она не поворачиваясь, — За задницу.
Сергей ничего не ответил и лег в постель. Он долго ворочался и возился, пока наконец не прокряхтел:
— Ань, не получается, помоги!
— Что? — она слегка повернулась.
— У меня не получается укусить себя за задницу, помоги! Девушка залилась звонким смехом.
— Дурашка! — она прижалась к нему. — Ну, ты и дурашка! Ратников обнял жену. Он был доволен собой. Ссора миновала.
— У тебя со Шкловским разговор был чтоли?
— Ну да, ты же сам посоветовал.
— Ясно. Ну, к нему я тебя ревновать не буду. Он уже старенький.
— Ревность, это диктат над личностью, — заявила Аня.
— Я скажу тебе тоже самое, когда ты застукаешь меня с пышногрудой блондинкой.
— А я не буду тебя к ней ревновать. Просто убью обоих и все.
— Ань, я тебя прошу, не делай так больше. Ну, предупреждай хотя-бы. Я места себе не находил.
— Ладно, Сержик. Прости. — Вздохнула она.
— Ну, так и быть. На сей раз прощаю. — Он снова был доволен собой. Ему не пришлось извиняться. А вот она прощения попросила. Он крепко прижал ее к себе и прошептал, — Я люблю тебя.
Она поцеловала его в губы. Она не говорила ему тех же слов. Считая фразу «я люблю тебя» банальной и избитой, не передающей всей гаммы настоящих чувств. Он знал об этом. Это его огорчало. Но Аня всегда ждала этой избитой фразы от него, считая, что в его устах данные слова звучат волшебно.
— Скажи мне это. — Шепнул он.
— Ну, ты же знаешь, что это так. — Ответила она ему своим шепотом.