— Становишься сумасшедшей, дорогая, — пробормотала я, запахнув тёплый плащ — на улице стоял лёгкий мороз.
Раз нельзя, значит, вернусь сюда через два дня и посмотрю. Всё равно никого не записывала, словно чувствовала, что не смогу работать в это время. Не помню, как провела дни до пресловутого приёма, всё было как во сне. Блэкхоук приходил только один раз, на обед, где папа сообщил, что не сможет сопровождать меня, и не будет ли это нарушением приличий. Гость заверил, что ни в коем случае. Я в разговоре не участвовала, занятая мыслями о предстоящем. Как интересно Блэкхоук собирается отправиться убивать, если задумал приём? Может, что-то случится, отчего он решит совершить преступление?.. Ответы я получу только завтра. Извинившись, я встала из-за стола, не дожидаясь окончания обеда. Хочу побыть одна.
На следующий день проснулась поздно, и позавтракала в одиночестве. В столовой появилась Бетти и неожиданно сказала, что меня хочет видеть мама. Поспешно отставив чашку с горячим шоколадом, я поднялась наверх, в её спальню.
От мамы осталась одна тень. Ввалившиеся щёки и тени под глазами, лихорадочный блеск в глазах, тонкие, почти прозрачные руки поверх одеяла. Пришлось сильно прикусить губу, чтобы не расплакаться немедленно. Заставив себя улыбнуться, я осторожно присела на край кровати. Мама тоже улыбнулась в ответ, отчасти став похожей на прежнюю.
— Лори, милая, я соскучилась! — тихий голос, больше похожий на шелест страниц. — Ну не плачь, не плачь, не надо.
Предательская слезинка всё же сползла по щеке, когда я взяла узкую кисть. С досадой смахнув её, я кивнула.
— Хорошо, мама, постараюсь. Если бы я могла чем-то помочь тебе…
— Не стоит, — улыбка стала грустной. — Милая, ты должна быть сильной, когда я уйду. Папа… ему будет тяжело без меня.
Горло сжало так сильно, что я едва могла вздохнуть. Ну не могла я привыкнуть к тому, что мамы скоро не станет!
— И не вини себя, — продолжила она после паузы — видимо, долгий разговор утомлял. — Случилось то, что случилось, Лори. Не грусти, пожалуйста.
Её голос совсем стих, мама прикрыла глаза. Слушая тяжёлое дыхание, я пыталась представить жизнь потом… Пустота. Ничего. Заметив, что мама уснула, я тихонько высвободила руку и коснулась губами сухой щеки. Она чуть вздохнула, но не проснулась. Выйдя из спальни и тихо прикрыв дверь, я вернулась к себе. Кажется, меня сморил сон, не помню. Когда часы пробили шесть, я словно очнулась — пора собираться. Янтарно-жёлтое шёлковое платье было аккуратно разложено на кресле, видимо, Бетти заходила, пока я спала. Тряхнув головой, дёрнула за шнурок, и через пару минут вошла горничная.