— Ты больше не хочешь есть? Тогда я прикажу капитану возвращаться в порт.
Сорок минут спустя он свернул на подъездную дорожку к дому Холли, проехав мимо репортерской машины, дежурившей неподалеку. Он уже знал, как себя вести. Наконец-то он выспится, первый раз после аукциона!
— Пригласи меня войти!
Холли покосилась в сторону машины Октавии, вздохнула и повернула ключ.
— Входи!
Эрик вошел следом за ней. Холли не успела включить свет, как он локтем захлопнул дверь, схватил девушку за плечи и прижал к деревянной панели. Лунный свет лился через витражи по сторонам двери, и Эрик увидел широко распахнутые, полные удивления глаза.
— Ты уверяешь, что между нами существует влечение, поэтому я решил убедиться в том, что ты права.
— Что? — У нее буквально отвисла челюсть. Теперь расстояние между ними не превышало нескольких сантиметров.
— Ты пожаловалась на свое воздержание и угрожала испепелить меня огнем страсти. Разве ты не намекала на то, чтобы я взял на себя инициативу и сделал то, что ты хочешь? Я тебя правильно понял?
— Кажется, ты считаешь меня, необычайно ловкой особой? — Она пристально смотрела на него.
Нет. И в этом вся проблема. Если бы она была ловкой, ему не пришлось бы применять такие неортодоксальные меры, чтобы поставить ее на место.
— Ты умная леди, которая знает, как получить желаемое. И открыто заявила, что хочешь меня. — Ее дурманящий запах мешал ему рассуждать здраво. Он чувствовал себя словно в ловушке. Даже его легендарный самоконтроль не мог остановить кипение крови.
Холли облизнула губы. Он прижал девушку к себе и властно овладел ее губами. Вопреки своему плану. Что с ним происходит?
— А, по-моему, это тебе пришла в голову такая пиратская выходка. Поплавал по морю и вошел в образ.
Проклятье! Разве не может эта женщина хоть раз быть предсказуемой? Почему бы ей не испугаться, завизжать и попросить отпустить ее? Ладони Холли, правда, упирались ему в грудь, но не отталкивали его.
— Какая пиратская выходка? — Он не понимал ход ее мысли.
— Ты посадил меня на яхту, покатал по морю, перевозбудился и теперь вздумал пойти на абордаж. Но съеденные мной суп из лобстера, креветки в чесночном соусе и лимонный пирог не дают тебе права насиловать меня.
«Насиловать меня»! Слова больно ударили его. Это уж слишком!
— Я не слышал, чтобы ты сказала «нет».
Проклятье! Ну, скажи же «нет», мысленно взмолился он. Закричи на меня. Ударь! Внезапно тело Холли обмякло.
— Нет, — прошептала она. А через несколько мгновений добавила: — Ты не должен так поступать.
И после этих слов поднялась на цыпочки и прижалась губами к его рту. А потом обвила руками его талию и прижалась к нему грудью.