Фабио не собирался говорить с ней об этом, он вообще был не из тех, кто способен на импульсивные жесты, но в тот день Аличе была явно не в себе — похоже, она сильно волновалась, это выдавали ее сплетенные пальцы и беспокойный взгляд, избегавший встречи с его глазами. Пожалуй, впервые с тех пор, как они познакомились, он поспешил и оказался неосторожен.
— В этот уик-энд мои родители поедут на море, — вдруг заговорил он.
Аличе будто не слышала, во всяком случае пропустила его слова мимо ушей. Вот уже несколько дней как ее голова превратилась в какое-то осиное гнездо. Маттиа не звонил ей со дня защиты диплома и еще целую неделю до этого. И все же ясно, что теперь он должен позвонить.
— Я подумал, что в субботу ты могла бы прийти поужинать ко мне, — предложил Фабио.
Его самоуверенность при этом на какое-то мгновение пошатнулась, но он тотчас отбросил все сомнения. Засунув руки в карманы халата, он приготовился с одинаковой легкостью встретить любой ответ. Фабио умел подготовить себе укрытие еще прежде, чем в нем появлялась необходимость.
Улыбка Аличе оказалась слегка подпорчена страдальческим выражением.
— Не знаю, — тихо произнесла она. — Наверное, не…
— Ты права, — прервал ее Фабио. — Я не должен был предлагать тебе этого. Извини.
Они молча завершили свое путешествие по больничному двору, и, когда снова подошли к отделению, где работал Фабио, он мысленно сказал самому себе: «О'кей».
Они постояли, нечаянно переглянулись и сразу опустили глаза.
Фабио рассмеялся:
— Мы с тобой никогда не знаем, как попрощаться.
— Это верно, — улыбнулась Аличе, накрутила на палец прядку своих волос и слегка потянула ее.
Фабио решительно шагнул к ней, и галька скрипнула под его тяжестью. С дружеским нахальством он поцеловал Аличе в щеку и отступил.
— Ну, хотя бы подумай об этом. — На лице его сияла открытая, широкая улыбка. Потом он повернулся и уверенной, твердой походкой направился к входу.
Сейчас обернется, подумала Аличе, когда Фабио прошел в стеклянную дверь.
Но он свернул за угол и исчез в коридоре.
Письмо было адресовано доктору Балоссино. Конверт выглядел тонким и невесомым, и никак нельзя было ожидать, что в нем заключено все будущее Маттиа. Мать не говорила ему о письме до самого ужина — возможно, из-за неловкости, потому что вскрыла без разрешения. Она сделала это нечаянно, не взглянув на имя адресата. Ведь Маттиа никогда не получал никаких писем.
— Вот, пришло письмо, — сказала она, передавая ему конверт над тарелками.
Маттиа вопросительно взглянул на отца, который как-то неопределенно кивнул в ответ.