Котенок принялся с остервенением мыть себе лапки и за ушками.
— Бывают моменты, когда я нахожу разумным совет Марка покончить с полицией и заняться частным сыском. Тогда бы я был гораздо свободнее в своих действиях. Но с другой стороны…
Он лег спать в первом часу, а в половине восьмого проснулся без всякого будильника. Несколько минут он лежал в приятном состоянии между дремой и явью, потом сообразил, что он один, и подумал, проснулась ли уже Джанет. Нужно позвонить и узнать, когда она будет дома. Хорошо бы в это время освободиться. Или вообще съездить за ней. От Марка тоже никаких новостей. Он позвонил к Марку на квартиру, номер оказался занят. Значит, Марк скоро позвонит сам.
Он умылся, побрился, приготовил брекфас, использовав также и долю бекона Джанет, поел, а от Марка все не было ни слуху, ни духу. Чем он мог заниматься эти девять часов? Роджер почувствовал раздражение. Он позвонил в госпиталь, выяснил, что Джанет не выпишут раньше трех часов, она провела спокойную ночь и состояние у нее вполне удовлетворительное. После этого он снова попробовал позвонить Марку, но ему сказали, что номер не отвечает. Он подождал минут двадцать. Нет, ему нужно было ехать в Ярд.
Когда он вошел в свой кабинет, там находился один Эдди Дэй, как всегда занятый разглядыванием каких-то банковских билетов, которые любому человеку показались бы настоящими. Он принялся пространно объяснять, каким образом он установил подделку. Роджер его практически не слушал: он был как на иголках, ибо от Марка все еще не было вестей. Но он проявлял вежливый интерес, зная чисто ребяческое удовольствие, которое доставляли Эдди похвалы.
В половине первого вошел полицейский в униформе. Он сказал, что явилась мисс Гариэлль Трэнсом, она просит позволения пропустить ее к старшему инспектору Весту.
Глава 11
ВСТРЕЧА В Ю-ХАУСЕ
Тем временем Марк Лессинг был совсем не в восторге от своей ночной поездки в Ю-Хаус.
Никто, кроме глупца, не мог рассчитывать попасть туда вовремя для того, чтобы застать в нем трех директоров «Мечты». А еще больший глупец мог вообразить, что он сумеет что-то сделать, даже если застанет их на месте. Никто, кроме дурня…
Машина, мчащаяся навстречу ему без огней, чуть не врезалась в него. Он лихорадочно включил свои фары. Они давали неяркий свет, но все же позволяли ему держать приличную скорость.
Он думал о своем положении в Министерстве информации. Трижды он пытался уйти в отставку, но ему каждый раз говорили, что он выполняет исключительно важную для военного времени работу. У администрации были странные идеи о «значительности» заданий. В настоящее время ему дали четырехдневный «отгул», но послезавтра он обязан был явиться в контору и отдежурить четыре дня подряд.