— Это как же? — растерялась даже бабушка, а полковник с беспокойством уставился на свою вспыхнувшую племянницу.
— Ну, хватит, — сказала, поднимаясь, Тоня. — Представление окончено.
— Гостей так не встречают, — попробовал остановить ее дядя. — Вот и Прасковья Михайловна к нам.
Но Тоню было уже не остановить.
— А, Прасковья Михайловна, — сказала она, стремительно оборачиваясь навстречу входящей. — К самому разу подошла. Скажи, спорили мы с тобой, что я задурю головы практикантам?
— Что это ты сразу с порога? — растерялась Прасковья.
— Был такой уговор? Что я посмеюсь над ними — и будут они у меня коров доить?
— Ну было, шутейно…
— Посмеялась я над ними? — уже не говорила, а кричала Тоня. — Доили они у меня коров? Что и требовалось доказать!
— Честно говоря, — сказал Юрка с достоинством, — мне не совсем все это понятно. Я не вижу ничего дурного ни в том, что мы помогали тебе на ферме, ни…
— А чтобы спориться, кто из вас голову мне заморочит, в этом тоже плохого нету?
— Ну, если на шутки обращать внимание.
— Вашим салом по вашим мусалам — не нравится?
«Значит, слышала, — думал я, — значит, с самого начала знала. Господи, где же это мы говорили? — никак не мог вспомнить я. — Ведь, кажется, отошли от фермы, кажется, по дороге уже шли. И если слышала, разве не помнит, что я что-то возражал Юрке? Эх, да что тут…» Между тем Юрка пытался сохранить остатки достоинства.
— Теперь я уж должен объяснить вам, — обернулся он к полковнику. — Был у нас действительно такой шутливый мужской разговор с приятелем. Но, нужно сказать, мы его забыли быстрее, чем ваша племянница. Прости меня, Тонечка, но ведь мы по-хорошему сегодня пришли…
— Спасители!
— Хотели помочь…
— Вырвать, да? У-умные! «Среди коров жизнь загубить». С вами-то скорей загубишь! Ты же, Юрочка, прости уж и меня, тряпичная душа! Или не так?
«Сейчас, Тонечка, — передразнила она Юрку, — совсем не такие платья носят: тебе бы в большой город». А в этом-то городе небось от всякого пня шарахался бы. Так, что ли, Юрочка? Ты и здесь-то шарахался. Куда уж ниже стелешься, за локоток придерживаешь, а увидишь Жанку или начальство какое с Торфяной — руку-то, как обожжешь, отдергиваешь… Мелочь вы — одно слово!
— Кончай, — оборвал я Юрку, который все еще объяснял что-то с обиженным видом. — Помощь наша не требуется, тебе ясно? За недоразумение извините!
Идем!