Наконец леди Элизабет позвала его.
— Берти, по-моему, начать должен ты, — тихо произнесла она.
Берти повернулся. Его лицо было как никогда серьезно. Мэгги поразилась тому, как она могла так долго считать этого человека легкомысленным ловеласом. Это была лишь маска, как и говорил Джеймс, только под ней скрывался не безумный убийца, а серьезный и ответственный мужчина, на чьих плечах лежит очень тяжелое бремя.
— Я должен принести вам всем извинения, — начал Бертрам. — Я уже давно знал, что не все благополучно в нашей семье, но закрывал глаза на поведение Джеймса. Бабушка объясняла это слабостью его здоровья, и, хотя я понимал, что это скорее распущенность характера, я не предпринимал никаких шагов.
— А что с ним такое? — вставила Леонарда. Она уже оправилась от смущения и чувствовала себя вполне свободно. В душе она даже ликовала. Нет, не зря ее выбор сразу пал на Бертрама Аркрофта. В этом милейшем Джеймсе всегда было что-то странное.
— Тяжело говорить такое о младшем брате, но Джеймс — совершенно никчемный человек, ставящий свои интересы и желания выше всего на свете. Ему наплевать на семью, на честь, на бабушку, которая обожает его. Он считает, что весь мир обязан исполнять его капризы.
Джеймс вбил себе в голову, что бриллианты Кента должны принадлежать ему. Еще до реконструкции замка, до того как подвал был оборудован надлежащим образом, он неоднократно пытался выкрасть алмазы. Ему никогда не отказывали в деньгах, но он постоянно нуждался. Я устал выплачивать его карточные долги, и тогда Джеймс пригрозил мне, что найдет иной способ получить причитающиеся ему деньги...
Мэгги внимала каждому слову Берти и не верила своим ушам. Неужели первое впечатление настолько обманчиво? Когда она только появилась в Аркрофт-Хаузе, она была уверена, что это Берти — мот и игрок, что Джеймс олицетворяет собой настоящий аристократизм и достоинство. Этим и объяснялась разница в отношении к внукам со стороны леди Элизабет. Правда, не все укладывалось в эту теорию, так как Берти своим поведением постоянно опровергал созданный образ. Но в целом никто не сомневался, что Джеймс Аркрофт — идеал. На самом деле все обстояло совершенно по-другому, и Мэгги проклинала себя за слепоту...
— Я предлагал разорвать все отношения с Джеймсом и представить его самому себе, — продолжал Берти, и Мэгги поняла, что на секунду потеряла нить повествования, — но бабушка была категорически против.
— Ах, Берти, — простонала старая леди и зажала уши руками. — Я не могла так опозорить свою семью...
— И вы позволили ему остаться здесь и терзать нас своими дикими выходками, изводить меня своей беспричинной ненавистью. Ведь он так и не смог простить мне то, что я старший сын и по праву распоряжаюсь наследством предков.