«Как мало ты знаешь о вреде, — подумал Келексель, ощущая, как Встречатель зондирует его. — Мне нужны лишь мои чувства и воспоминания, чтобы разрушить тебя».
Затем он начал раздумывать, на чем же необычном споткнулся Фраффин. Неужели разводил своих созданий, продавая вместо домашних животных? Или его люди вступили в открытые отношения с привязанными к этой планетенке великанами? А может, они передали этим созданиям какие-нибудь засекреченные сведения? В конце концов, у гигантов ведь есть, пускай и примитивные, ракеты и спутники. Или у них обнаружился никем не учтенный интеллект, готовый вырваться наружу, во вселенную, и вступить в противоборство с чемами?
«Да, несомненно, что-то в этом роде», — подумал Келексель. В мире Фраффина повсюду чувствовалась загадка. На корабле пахло запретным знанием.
«Зачем Фраффину понадобилось совершать такую глупость? — подумал Келексель. — Преступление!»
Отчет Встречателя застал Фраффина перед экраном пантовива, где режиссер редактировал последние неувязки новой истории.
«Война, война, чудесная маленькая война», — думал он.
До чего же зрители-чемы любят освещенные заревом огней ночи, неприкрытый трепет этих созданий, сходящихся в смертельных поединках. Один из их предводителей напоминал режиссеру Катона — те же самые вечно древние черты, циничный взгляд затягивающих внутрь глаз. Катона, который теперь… Да что говорить, это была великолепная история.
Трехмерное изображение пантовива померкло, осветительные огни погасли, уступая место более важному сообщению. С экрана смотрела Инвик. Ее лысая голова поблескивала в свете ламп медицинского блока — ее королевства, тяжелые брови изогнулись в насмешливой гримасе.
— Прибыл посетитель, который называет себя Келекселем, — доложила она.
Фраффин, глядя на блеск ее зубов, на толстые губы, подумал: «Ей уже давно пора пройти омоложение».
— Вероятнее всего, Келексель — тот самый Расследователь, которого мы ожидали, — добавила она.
Фраффин распрямился, пробормотав проклятие, бывшее популярным в его мире во времена Хасдрубаля:
— Баль, испепели их семя!
Затем:
— Насколько ты уверена?
— Посетитель — сама безупречность, — сказала Инвик. Она пожала плечами. — Он слишком безупречен. Только Бюро так может.
Фраффин откинулся обратно в свое редакторское кресло. Возможно, она была права. Время Расследователя почти пришло. Там, во вселенной, чемам не нужно было точное чувство времени, для большинства из них время бежало с бешеной скоростью. Но общение с созданиями этого мира прививало некое псевдочувство времени. Да, вероятно, это Расследователь.