Слух о расправе с немецким унтер-офицером облетел полгорода. Все поражались смелости неизвестного, дерзнувшего открыто напасть на представителя оккупантов.
Естественно, что Готовцевым заинтересовался и Чернопятов. Заболотный рассказал все, что знал о Готовцеве. Отец его много лет работал поваром и умер за два года до войны. Сестра Готовцева, учительница, жила в Минске. Месяца четыре спустя после убийства немецкого унтер-офицера Чернопятову через Бакланова удалось выяснить, что сестра Готовцева по заданию белорусских партизан устроилась работать в минскую военную комендатуру переводчицей.
Эта маленькая подробность ускорила решение: Чернопятов поручил Заболотному привлечь Готовцева к подпольной работе, на что тот, не колеблясь, согласился. Заболотный представился Готовцеву как доверенный человек партизанского отряда, скрыв свое отношение к подполью.
По договоренности с Чернопятовым было решено использовать Готовцева как хозяина явки.
Он мог принимать людей не только дома, но и на работе: в вокзальном ресторане и в офицерском кафе. Дополнительно его решили использовать для сбора разведывательных сведений: он вращался среди гитлеровских солдат и офицеров.
До появления Тумановой явочный пункт Готовцева ни разу не использовался, зато он регулярно сообщал Заболотному сведения о проходивших через город воинских частях, нумерации их, пути следования и вооружении.
Но подпольщики не знали главного: Готовцев с декабря сорок первого года уже состоял агентом гестапо под кличкой Филин. Это выяснилось только сейчас.
Оказывается, унтер-офицер, в которого стрелял Готовцев, не умер. Он выжил и назвал Готовцева. Обстоятельства дела были вовсе не такими, как об этом раньше рассказывал Готовцев. Унтер-офицер заведовал складами на вокзале, и через Готовцева ему удалось успешно сбыть на рынок большую партию похищенных продуктов. Когда пришло время делить куш, унтер-офицер поскаредничал и предложил своему сообщнику ничтожную часть. Готовцев возмутился и пригрозил выдать унтера. Тот решил избавиться от свидетеля. Он дал понять Готовцеву, что просто пошутил, затянул его к себе в конторку, и они выпили. Потом отправились домой к Готовцеву, чтобы обо всем договориться.
На улице унтер-офицер нарочно затеял ссору и вытащил пистолет. Завязалась борьба. Готовцеву удалось повернуть руку противника, и пуля угодила в хозяина пистолета.
Немец на допросе покаялся во всем и был послан в штрафную роту, а Готовцев на шестой день после покушения принял предложение гестапо и стал осведомителем.
Все это, рассказанное им самим и дополненное Заболотным, занес в протокол допроса Чернопятов. Осталось выяснить еще кое-какие подробности.