Лацис согласился с доводами Фролова, и они договорились вернуться к этому разговору ещё раз в ближайшие же дни.
— А ты все-таки хорошенько отдохни, Пётр Тимофеевич, — снова сказал Лацис, когда Фролов покидал его кабинет. — Оттого что ты вот уже какие сутки не спишь, выиграет не Советская власть, а её враги.
— Слушаюсь, — тихо сказал Фролов и вышел.
В приёмной его ожидал, сложив руки между коленками, Красильников. Они пошли по длинному коридору Чека, и шаги их гулка отдавались в огромном помещении.
— Ну что? Вызывать к тебе Сперанского? — спросил Красильников. — Ночь длинная — размотаем.
— Ночь для того, Семён, чтобы спать, — наставительно сказал Фролов.
— Та-ак! Мы, значит, будем спать, а наши враги тем временем… — так же как недавно Фролов, взметнулся Семён Алексеевич.
— Это товарищ Лацис велел так: хорошенько выспаться. Чтоб голова была ясная!.. — Смеющимися глазами посмотрел искоса на своего помощника Фролов.
— Шутишь?! — опять усомнился Красильников.
— Нет, не шучу! — ещё больше повеселел от красильниковской неуступчивости Фролов. — Мальчик где?
— В дежурке! Как-то надо и с ним решать. Малец, конечно, многое знает, это точно, но упрямый, вряд ли что скажет… Может, его в Боярку отправим? — предложил Красильников. — Там приёмник для малолетних организовали…
Фролов от удивления даже остановился, зло сказал:
— Ну и до чего же ты туго соображаешь, Семён! Да люди Сперанского сейчас только и ждут, чтобы мы от парнишки избавились. Они же понимают, что как не меняй квартиры, а он для них все равно опасен. Даже если больше он ничего не знает, то в лицо определённо многих видел… Поверь, они ещё попытаются его разыскать! Вот об этом ты уж, пожалуйста, позаботься!
— Понятно! — сказал удручённый своей недогадливостью. Семён Алексеевич и открыл дверь в дежурку. Поискал глазами Юру, увидел, весело спросил его: — Ну, что нового в гарнизоне, — Юрий?
— Ничего, — буркнул Юра, не принимая нарочито весёлого тона Красильникова.
— Ничего — это уже хорошо, — будто не замечая отчуждённого тона, вмешался Фролов. — Собирайся, пойдём ко мне в гости.
— Зачем?.. — насторожённо спросил Юра.
— Ну пообедаем вместе, если, конечно, не возражаешь, — предложил Фролов и, не скрывая к мальчику симпатии, добавил: — И подумаем, как тебе дальше жить.
После стольких событий в доме Сперанских Юру охватило какое-то странное, дремотное равнодушие, словно между ним и миром выросла непроницаемая ни для чувств, ни для воспоминаний стена. Вот почему Юра молчал и апатично принял приглашение Фролова.
Жил Фролов в гостинице «Франсуа», фасад которой выходил на шумную улицу. Мимо гостиницы с утра до ночи проносились легкомысленные пролётки, катили солидные кареты, а в подъезде вечно толпились какие-то подозрительные, юркие люди. И трудно было понять, что привлекает их сюда, что связывает этих столь непохожих людей — подчёркнуто высокомерных господ, как попало одетых сутенёров, молодящихся бывших «дорогих» женщин и их надменных, спешащих стать поскорее «дорогими» молоденьких конкуренток. Все они толпились, перешёптываясь и перебраниваясь друг с другом, возле гостиницы. Это был чужой, враждебный Фролову мир. Завидев Фролова, все эти люди ещё сильней заперешептывались, засуетились, запереглядывались. Но только он подошёл к гостинице, как все они молча и боязливо расступились.