Морин звонко рассмеялась.
– Значит, наша Алисита окрутила аристократа. Замечательно!
Каседас не выдержала и тоже рассмеялась.
– У них очень нежные и невинные отношения. Джону парень нравится, мне тоже, Алисия не может без него и дня прожить, но я очень волнуюсь за нее.
– А сам Эдди-аристократ?
– О, он так мечтал пожить жизнью настоящего героя и покорителя Амазонки, что сейчас выглядит совершенно счастливым. И вообще он очень симпатичный, никогда не скажешь, что будущий лорд…
– Надо с ним познакомиться.
Каседас взглянула на веселую, огненноволосую красавицу с зелеными глазами и неожиданно с грустью подумала: «Только не отбирай его у Алиситы! Ты хорошая девочка, это сразу видно, но не всякий мужчина способен устоять перед блеском твоих зеленых очей!»
Разумеется, они проболтали весь день, между делом успев уточнить необходимые детали приема. Джон услышал смех и заговорщический шепот, едва подойдя к гостиной.
Надо признать, эта мисс О’Лири умеет очаровывать. Каседас никогда в жизни не хихикала так беспечно и жизнерадостно. Во всяком случае, он этого не помнил.
– Дамы? Я не помешаю?
– О, Джон, входи и посиди с нами. Ты не поверишь, но мы не закрывали рот ни на минуту с того самого момента, как ты нас оставил. Я никогда не чувствовала себя такой бодрой.
Джон с подозрением взглянул на Морин О’Лири. Она либо очень умна, либо очень добра. А может, и то и другое вместе. И надо признать, одеваться она умеет. Ненавистную ему (почему-то) мини-юбку сменили легкие светлые джинсы, а открытый топ – довольно скромная футболка, хотя это мало что меняло по сути. Даже в этой невинной спортивной униформе он легко мог представить Морин обнаженной…
И представил. И едва не поперхнулся воздухом. Потому что есть вещи, которые мужчине трудно перенести вот так запросто.
– Что ж… Я совершенно свободен. Как прошел день… Морин?
– Замечательно! У меня потрясающая спальня. Каседас отлично постаралась. Я просто не могу дождаться, когда окажусь в постели, хотя спать не хочется совершенно.
Очередной приступ нездорового воображения. Джон едва не брякнул, что тоже не может дождаться, когда она окажется в постели. В ЕГО постели.
– Ладно. Пойдемте, я покажу вам дом.
Они прошли по всему дому. В комнате Марисабель Джон явно не хотел задерживаться, зато в кабинете отца остановился надолго. Морин с интересом рассматривала аскетичную комнату, украшенную многочисленными охотничьими трофеями и фотографиями великолепных лошадей. Помимо этого на стенах висели два портрета. Ричард Карлайл и Марисабель Аркона.
Мускулистый загорелый человек с тяжелым подбородком и большими, огрубе