– Занятный ты человек! – фыркнула она.
Не успела Оливия произнести эти слова, как Мак обнял ее за талию и притянул к себе.
– Ты права, черт побери!
Оливия ахнула. Ей стало жарко, хотя на улице стоял двадцатиградусный мороз.
– Хотя, – мягко произнес Мак, глядя на нее сверху вниз, – если тебе нравится это местечко, так и быть: я стану наслаждаться видом лоскутных ковриков, обоями в подсолнухах и ванными комнатами, с выкрашенными в малиновый цвет стенами, но только если ты будешь рядом.
Он смотрел на нее с такой нежностью, что она почти поверила ему. Однако Оливия предпочла ответить ему в ироничном тоне.
– Интересный ход мыслей. Наверное, ты был частым гостем гостиниц с полным пансионом, ведь ты описал их с удивительной точностью.
– Я видел несколько таких гостиниц в Интернете.
– По просьбе женщин? – поинтересовалась она. Губы Мака были так близко от ее рта и выглядели так соблазнительно!
– Кажется, женщины считают домотканые коврики признаком уюта в доме.
– А это не так?
– Для меня – нет, – он медленно покачал головой.
Оливия снова задалась вопросом, почему она должна отталкивать от себя Валентайна. Почему не развлечься? Ведь она уже взрослая, пусть и совершает глупости.
– Возможно, мне не следует об этом спрашивать, – сказала она, – однако, что ты считаешь романтичным?
– Меня бесят разговоры о романтике, – он лукаво посмотрел на нее, потом перевел взгляд вверх.
Оливия проследила за его взглядом и увидела свисающую с крыши крыльца ветку омелы.
– Какая глупость! – рассмеялась она. – Представляешь, если сюда одновременно придут почтальон и курьер с посылками, они...
– Заткнись, Уинстон! – оборвал он ее и поцеловал в губы. Нос Мака был холодным, но губы – горячими и требовательными. Оливия таяла в его объятиях. – От тебя хорошо пахнет, – прошептал он, на миг оторвавшись от ее губ.
– Это пахнет снегом.
– Нет.
– Сосной?
– Нет, – сказал он и принялся покрывать легкими поцелуями ее губы. – Это твой запах.
У Оливии перехватило дыхание, когда Мак снова поцеловал ее. Из-за его страстных, чувственных поцелуев она забыла обо всем. Будто слепая, она скользнула руками под его пальто и обняла за спину. Потом крепко сжала его плечи и уткнулась ему в грудь подбородком.
Именно в этот момент парадная дверь дома открылась. Оливия, чувствуя себя провинившимся ребенком, резко отскочила от Мака.
Дверь открылась шире, и на пороге появилась немного озадаченная Луиза, как обычно со вкусом одетая и накрашенная.
– Вы звонили в дверь? Мы ничего не слышали.
– Мы... только что приехали, – быстро ответила Оливия, потом посмотрела на Мака, который молчал и с удивлением пялился на нее. Он явно не намеревался помогать ей оправдываться.