Брови секретаря поднялись.
— У вас есть детектор?
— Старинный. Но он подвел меня как раз в самый нужный момент. Я включил его, когда пленный спал, и не получил никаких результатов. Вот вам и детектор. А на своих людях я испытывал его всегда с положительными результатами. Но, опять-таки, среди моих подчиненных нет техника, способного объяснить, почему прибор не действует на пленника. Дучем Бар, который все-таки ученый, говорит, что психическая структура пленника может не поддаваться детектору, потому что тот с детства воспитывался в чужеродной обстановке и испытывал иные внешние раздражители. Не знаю. Но торговец еще может быть мне полезен, поэтому я его не трогаю.
Бродрих оперся о посох.
— Я посмотрю, нет ли в столице лишнего специалиста. Кстати, что за человек этот сивеннец? По-моему, вы допускаете в свое окружение слишком много врагов.
— Он хорошо знает нашего противника. И сможет мне понадобиться в будущем.
— Но он сивеннец и сын известного мятежника?!
— Он стар и беззащитен, а его семья играет роль заложника.
— Понятно. Но мне все же думается, что надо самому поговорить с этим вашим пленником.
— Безусловно.
— Наедине, — холодно добавил секретарь, ставя точки над «i».
— Безусловно, — вежливо повторил Риоз. — Как преданный гражданин Империи, я считаю личного представителя императора моим начальником. Однако торговец находится на одной из моих временных баз и я покидаю вас. А вам придется покинуть линию фронта в самый интересный момент.
— Вот как? В каком же это отношении он самый интересный?
— В том, что сегодня завершено окружение. А в течение недели двадцатый пограничный флот сломит сопротивление противника.
Генерал Риоз, улыбнувшись, отвернулся.
Личный секретарь его императорского величества Бродрих вдруг понял, что он побежден.
Сержанта Мори Люка можно считать образцом рядового солдата. Был он родом с огромных сельскохозяйственных планет Плеяд, и только армейская жизнь смогла перебить его связь с землей и той черной, нудной работой, которую приходилось ему выполнять. Сержант был типичным представителем своего народа. Лишен воображения ровно настолько, чтобы без страха смотреть опасности в глаза, но зато силен и подвижен, и создан для того, чтобы преодолевать опасности. Он выполнял приказы без единого вопроса, держал своих подчиненных в строгой дисциплине, восхищался генералом, даже не задумываясь. И вместе с тем был очень добродушным малым. Люк бы ни секунды не колебался, убивая человека, если бы считал, что выполняет военный долг, но делал бы это без малейшего чувства ненависти к своему врагу.