— Если он еще не умер, ты должна прикончить его ножом. Поднесешь клинок к горлу и сделаешь ровный надрез, поняла?
Учитель показал все жестом, и Дубэ почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок. Она кивнула.
— Сделай это сама.
— Как?
Учитель протянул ей кинжал:
— Убей его сама.
Олень зашевелился, задергал ногами, но движения его становились все медленнее. Он тяжело дышал, мучился и бился.
— Я никогда не пользовалась кинжалом…
— Но ты же убила, правда? И это было не животное, а мальчик.
Дубэ вздрогнула, как от пощечины.
— Да, но…
— И здесь то же самое. Ты разве не видишь, что он страдает? Он все равно умрет.
— Я…
— Сделай это!
Голос Учителя напоминал рев, Дубэ содрогнулась. Слезы выступили у нее из глаз, однако ее рука схватила кинжал. Рукоятка еще сохраняла тепло руки Учителя.
— Прекрати плакать и делай то, что должна. Ты сказала, что хочешь стать моей ученицей, так? Ну так вот, наемный убийца убивает. Убить или умереть, Дубэ! У таких, как мы, нет выбора. И ты начнешь с этого животного.
Дубэ шмыгнула носом, попыталась вытереть слезы, но делать было нечего. Олень смотрел на нее глазами полными боли и ужаса, он дергался, тщетно пытался подняться. Кинжал в руках Дубэ задрожал.
— Шевелись, или я уйду, и клянусь, больше ты меня не увидишь.
Дубэ всхлипнула, но приблизилась к оленю. Слезы застилали ей глаза, поэтому она почти не видела голову оленя. Она только чувствовала, что он дергается под ее руками. Она поднесла дрожащий клинок. Закрыла глаза.
— Открой свои чертовы глаза и вонзи клинок!
— Учитель, я прошу тебя…
— Подчиняйся!
С криком Дубэ выполнила то, что от нее требовалось, закрыв глаза. Как только она почувствовала, что ее руку заливает кровь, она отбежала в сторону.
Учитель схватил ее и прижал к себе, не говоря ни слова.
И хотя он заставил Дубэ совершить нечто ужасное, она не испытывала к нему ненависти. Она положила голову ему на грудь, его тепло, его спокойное дыхание успокаивали ее. Учитель все еще молчал, но он был тут и был с ней.
Дубэ не хотела смотреть на него, когда он готовил мясо оленя. Ей хотелось есть, но она осталась сидеть в стороне, когда к вечеру в воздухе разнесся чудесный аромат жареного мяса.
— Другой еды нет, а тебе стоит подкрепиться, — сказал Учитель.
Дубэ с ужасом посмотрела на кусок мяса.
— Я говорю это, потому что желаю тебе добра. — Учитель был спокоен. Он казался даже немного подавленным. — Тебе не надо было закрывать глаза.
— Прости меня, Учитель, но ты был жесток… Я вспомнила Горнара… мальчика… того… тот несчастный случай… тогда… он смотрел на меня, и его глаза…