Дубэ приняла к сведению это известие, которое могло быть полезно для задуманного ею побега, и с деланым равнодушием спросила:
— В каком смысле — неузнаваема?
— Я видел ее издалека… но она была сгорблена, ее кожа… как будто внезапно состарилась. Да, я думаю, что-то такое происходит.
— Где ты ее видел?
— А зачем тебе это знать?
— Любопытно… К тому же она — мой учитель, правда?
— Неподалеку от зала, где находятся бассейны, она бежала в сторону, в угол.
Значит, искать надо было там. Получить снадобье — первый шаг к бегству.
Храм неожиданно появился перед ними, огромный и угрюмый, его бронзовые двери тускло мерцали во тьме.
Они пришли.
Тяжелые двери отворились, а потом медленно закрылись за Дубэ. Она снова вдохнула спертый воздух, который стал для нее запахом Гильдии. Статуя угрюмо смотрела на нее из глубины храма. Но на этот раз тут был кто-то еще.
Рядом с одной из скамеек Дубэ увидела человека, как обычно, коленопреклоненного. Проситель. Дубэ сразу же вспомнила женщину, которую она видела, впервые придя сюда в надежде освободиться от проклятия, наложенного Иешолем.
Пока они шли по проходу между рядами скамеек, ей удалось рассмотреть склонившегося просителя. Его плечи были прямыми, как у молодого человека. Одной ногой он постукивал по черному полу храма. Сложенные руки были окроплены кровью — он выполнил обряд. Человек что-то говорил шепотом, но Дубэ не удалось его расслышать.
У него были жесткие черные волосы и лицо быстро повзрослевшего ребенка, он держался прямо, как человек, не утративший полностью надежды.
Проходя мимо него, Дубэ обернулась, а юноша поднял голову, и их взгляды встретились. У юноши были глубокие зеленые глаза и бледные веснушки на румяных щеках. У него был живой и решительный взгляд, в котором не было ни следа отчаяния.
«Что он делает здесь?» — подумала Дубэ.
Юноша быстро опустил глаза и снова предался молитве, на этот раз он произносил ее громче и довольно усердно. Дубэ продолжала смотреть на него, пока они с Тофом не скрылись за статуей Тенаара.
Тоф схватил ее за руку.
— Что случилось? Какое тебе дело? Это — проигравший, он не достоин твоего внимания. Лучше молись.
Дубэ смущенно кивнула, встала на колени и задумалась о другом, пока ее компаньон повторял обычную молитву.
Затем они встали.
Юноша все еще был в храме и продолжал молиться.
Снова началась обычная монотонная жизнь. Тоф сдержал свое слово, и Рекла ни о чем не узнала. В назначенный день, когда они встретились в храме во время урока, Рекла достала из кармана сосуд.
— Вот твое снадобье.
Так Дубэ избежала мучений, испытанных в тот раз, когда она не повиновалась.