Она проводила часы, склонившись над книгами, уходила в леса, поля, искала травы и вскоре начала изобретать необычные смеси, различные по своему воздействию: от мягких снотворных до самых опасных ядов. Именно это и привлекало ее. Учиться, искать, постигать. И в конце концов Дубэ овладела искусством составления ядов.
Потом ее жизнь изменилась, она больше не убивала и занялась изучением снотворных, которые могли принести ей несомненную пользу в воровстве, в той деятельности, которую она придумала для себя, чтобы выжить.
Сейчас она не тратила даром время, выложив на скамейку результаты своей последней вылазки, ожидая, что скажет Тори. А он склонился над жемчугом и сапфирами, которые оценивал взглядом знатока.
— Прекрасные камни, отличная огранка… только слишком узнаваемы… придется поработать.
Дубэ молчала. Все это она уже знала. Она по-прежнему владела искусством убивать и с таким же совершенством выполняла воровскую работу, с не меньшей тщательностью определяя цель.
— Тут будет на триста каролей.
Дубэ под капюшоном нахмурила лоб.
— Мне кажется, маловато…
Тори добродушно усмехнулся:
— Я знаю, скольких трудов это тебе стоило, но попытайся понять и меня… речь идет о том, чтобы разобрать, переплавить… триста пятьдесят.
Хватит еще на три-четыре месяца странствий.
Дубэ тихо вздохнула:
— Хорошо.
Тори улыбнулся:
— Для таких, как ты, работы всегда хватит.
Девушка взяла то, что ей причиталось, и ушла, не прощаясь. Она снова углубилась в переулки Макрата.
К полудню она покинула город и сразу направилась к своему дому. Это был всего-навсего грот. Свой настоящий дом, в котором она жила с Учителем, на берегу океана, в Земле Моря, она покинула, когда Учитель умер, и никогда больше туда не возвращалась. Чтобы заменить себе дом, она нашла эту дыру в Северном лесу, недалеко от цивилизации, но все же на приличном расстоянии от селений. Добраться сюда можно было за полдня.
Когда она вошла в свою нору, солнце уже заходило, от запаха плесени у нее перехватило дыхание, здесь явно не хватало воздуха.
Кроватью ей служила самодельная соломенная подстилка, а очагом — отверстие в каменной стене грота. В центре единственной комнаты стоял неотесанный стол, а у стены — шкафчик, почти весь заполненный книгами и пробирками с ядами.
Дубэ приготовила себе скудный ужин из того немногого, что принесла из города. Уже наступила ночь, и на небе мерцали яркие звезды.
После ужина Дубэ вышла из своего обиталища. Она любила смотреть на небо: его безбрежность успокаивала. Вокруг стояла тишина, ни ветерка, ни шороха, только журчание ручейка. Она пошла к источнику и медленно сняла с себя одежду.