Дверь с шумом распахнулась. Нуры не вошел, ворвался, словно его сюда не пускали. Если бы в тот миг Мовлям обернулся, то заметил бы, какой мертвенной бледностью покрылось лицо брата, державшего правую руку за спиной.
– Так ты говорил, что самая сладкая дыня шакалу достается? – злорадно спросил Нуры.
Мовлям невольно вздрогнул. Он даже не успел удивиться словам брата, некстати вспомнившего пословицу, и тем более не успел заметить зловещий блеск топора, занесенного над его головой… Миг – и Мовлям повалился на спину.
Нуры затравленно обернулся на безумный крик Айгуль, заставшей мужа за страшным занятием. Топором он остервенело отделял от туловища голову Мовляма.
– Ты трус! – кричала Айгуль. – Ты без чести и сердца… Зверь!
Нуры сорвал со стены винчестер, щелкнул затвором и навел на Айгуль. Она бесстрашно смотрела в его налитые кровью глаза.
– Стреляй, убийца! Чего дрожишь?… Невинную душу загубил… И убил-то как трус. В своем доме… Такому человеку, как ты, надо было изменить… Дура я, дура!.. Ашир! Ашир, где ты?!
Глаза Айгуль были ясные, чистые, и Нуры в тот миг ужаснулся своей роковой ошибке. Но почему она звала Ашира?! Он отбросил в сторону винтовку, протянул руки, пытаясь обнять жену. Она, словно завороженная, не сводила глаз с его окровавленных ладоней, отпрянула, как от зачумленного, и в припадке, подергивая плечами, головой, медленно повалилась на бок. Он поднял ее, бесчувственную, и, потоптавшись на месте, не зная, что делать, положил на пол.
Сев на кошму, словно раздумывая, что предпринять дальше, Нуры вскочил, засуетился, отыскал спрятанные патроны, хорджун, уложил туда голову Мовляма, прихватил винчестер, нож и, переступив через Айгуль, еще не пришедшую в себя, выбежал вон.
Одинокий всадник, не разбирая дороги, мчался по унылой, опаленной солнцем степи. Быстрый конь нес Нуры Курреева от людей, от человеческого жилья в безлюдье, в черные пески, туда, где из голубого марева вставали призрачные сады и дворцы.
Из-за кордона поступило указание англичанина Кейли Джунаид-хану: «Не медлить! Выступать против большевиков!»
– Действовать надо, отец! – резче обычного говорил на совете Эшши. – Время идет, а мы мешкаем. Людей теряем, еще год – и джигиты разбегутся из наших сотен! Одержим в бою победу, и туркмены поднимутся в аулах, легче станет набирать отряды… Гонцы видели за кордоном английских солдат!
– Врут! – закричал Джунаид-хан. – Там их нет. Тебя обманули, сынок! Врут, врут… Мы должны сменить ставку… Только немцы могут нас поддержать.
– Ожиданием мы проигрываем победу! – горячился Эшши. – Нас поддержат, когда мы вступим в борьбу с большевиками!