В это самое время из укрытий выбежали вооруженные чем попало каторжане и понеслись в сторону скандинавов. Одновременно из леса выскочили еще две группы поселенцев. Те ударили в спины ничего не подозревающим викингам, коим пришлось горько раскаяться по поводу своего легкомысленного отношения к разведке.
Циклоп и Задира лишь ждали сигнала к атаке. Они успели получить просьбу о помощи и подоспели в самый нужный момент. Тем не менее, окруженные викинги так просто сдаваться не собирались. Оголив оружие, скандинавы приняли бой.
Сеча удалась на славу. Рубились жестоко, бескомпромиссно, презрев защиту. Треск оружия и звон доспехов порой перекрывал дикие крики раненных. Лишенные маневра викинги теряли преимущество в навыках ближнего боя и гибли десятками. Плохо экипированная повстанческая армия Кастора несла не меньшие потери, но упорно продолжала биться, стараясь создать тесноту, сутолоку, сойтись с ворогом в рукопашной драке, а там уже резать, душить, грызть зубами.
Дикий Циклоп орудовал неподъемной простому человеку дубиной, кроил черепа налево и направо, в пылу боя не замечая, как истекает кровью.
Бартон был поблизости. Он быстро сумел завладеть коротким мечом первого попавшегося скандинава и, положившись на свои выработанные годами рефлексы, вертелся волчком, успевая уклоняться от града сыпавшихся на него ударов, при этом разил противника, дивясь своим навыкам боя холодным оружием. Несомненно, его новый талант предвидения сильно помогал в бою. Бывший наемник почти на подсознательном уровне ощущал ауру злобы, ненависти, страха, что сплелась в единый клубок, опутавший осязаемый им эфир. Он предчувствовал каждый следующий предназначенный ему удар, и всякий раз знал, как лучше уберечь себя от такового.
О'Нилл бился спина к спине с Ван Гуллитом, стараясь прикрыть старика фон Шиллера, которому, в конце концов, снесли седую голову, и она покатилась прямо под ноги дюжему викингу. Кельвин вне себя от гнева ринулся следом, очутившись в самой гуще сражения. Он поднырнул под чей-то двуручный меч, ткнул его хозяина ножом в живот, тут же ощутив нестерпимую боль в выброшенной вперед руке, вернее в коротком, фонтанирующем кровью обрубке, от нее оставшемся.
Нечеловеческий, душераздирающий крик, вырвавшийся наружу помимо его воли, не смог спасти от пронизывающей все тело адской боли, благо пришло притушившее страдание плоти забытье, не позволившее сойти с ума.
Бой продолжался почти до самого полудня и закончился победой дружины каторжан. Если можно назвать дружиной четыре десятка оставшихся в живых воинов, больше половины которых имели увечья. Дикий Циклоп впал в неимоверную ярость и готов был голыми руками рвать плененных викингов. Бартон еле удерживал своего неистового друга от необдуманных поступков, предлагая изготовить полоненным скандинавам колодки и заставить трудиться на благо будущей колонии.