Обер-комиссар принес ей пальто, попросил ключ, чтобы запереть дом, и повел Карин к машине.
— Я привел к нам гостью, Софи, — сказал Шельбаум, когда жена открыла дверь, — Это фрейлейн Фридеман. Она нуждается в смене обстановки. Мы не очень опоздали?
Он подмигнул ей. Фрау Шельбаум, знавшая о Карин из разговоров с мужем, все поняла.
— Как хорошо, что вы посетили нас, — сказала она с естественной сердечностью.
Впервые на лице Карин появилась робкая улыбка.
Пока она раздевалась, фрау Шельбаум предупредила мужа:
— У нас инспектор Нидл. Он хочет поговорить с тобой.
Шельбаум прошел в рабочий кабинет.
— Уж не задержали ли убийцу Фридемана? — весело спросил он.
Нидл покачал головой.
— Мне позвонил некий Рудольф Кёрнер.
— Ловкий? — спросил обер-комиссар без особого интереса. — Что ему надо?
— Он пригласил меня на краткую беседу в «Палитре» сегодня в одиннадцать. Это имеет отношение к делу Фридемана.
Обер-комиссар задумчиво посмотрел на него.
— Ваши отношения с известными кругами достойны внимания, — спокойно произнес он. — Однако есть люди, которые этим будут шокированы. Будьте осторожны.
— Поэтому я надеюсь, что вы составите мне компанию.
* * *
Погребок, в котором Кёрнер договорился встретиться с Нидлом, перед войной охотно посещали художники. Но с тех пор он совершенно утратил свою добрую славу.
Когда Шельбаум раздвинул портьеры, в нос ему ударил запах пивных паров и табачного дыма. В зале он увидел старых знакомых: Таксиста, Профессора, Красавчика и прочих людей, носивших всевозможные клички. Вот уж несколько лет они постоянно доставляли хлопоты полиции.
Кёрнер сидел за столом. Увидев рядом с инспектором Шельбаума, он явно забеспокоился.
— Почему вы пришли не один? — сдавленным голосом спросил Кёрнер инспектора.
— Обер-комиссар вас не скушает, — проворчал Нидл, — Вы же его знаете. Лучше, если мы покончим с делом тут же на месте.
Ловкий, казалось, еще не совсем пришел в себя, когда Шельбаум постучал по столу и нетерпеливо спросил:
— Что вы знаете о Фридемане? Не темните, выкладывайте быстрее.
— Я вообще ничего не знаю, — торопливо ответил Ловкий.
Инспектор угрожающе посмотрел на него.
— Меня послал друг, я могу доложить только то, что рассказывал он, и…
Шельбаум кивнул.
— Понятно. Начинайте.
Кёрнер рассказал о поручении, полученном его другом от некоего Ритцбергера, касавшемся кражи со взломом в кредитном бюро. «Ага, — подумал Шельбаум, — поэтому-то он и говорит о себе в третьем лице»
— Вы… ваш друг знает о содержимом папки? — спросил Шельбаум.
Ловкий кратко описал содержимое папки, и обер-комиссар легко нашел подтверждение своей догадки, что в основе кражи со взломом лежали политические мотивы. Только ССА мог быть заинтересован в том, чтобы исчез компрометирующий материал. Кёрнер приступил к рассказу о встрече с Ритцбергером на Южнотирольской площади. Когда он упомянул о полицейском жетоне, предъявленном компаньоном Ритцбергера, инспектор чуть не подскочил, но Шельбаум спокойно остановил его.