Из этой длинной тирады Тина почти ничего не поняла.
– Что за аппараты, Дерк?
Он нахмурился.
– Не знаю, я не врач. Наверное, те, что необходимы.
– Для чего?
– Конечно, для поддержания ее жизни. Разве ты не в курсе, что уже одиннадцать лет она лежит в коме? Ничего не видит, не слышит, никого не узнает, полностью парализована. Настоящий живой мертвец.
– Боже мой! – Тина сжала лицо ладонями и в ужасе уставилась на Дерка. Теперь все наконец встало на свое место. Картина получилась жуткая.
– Так ты не знала? – потрясенно произнес Дерк.
– Конечно же нет! – едва сумела пролепетать Тина. – Что с ней произошло? Несчастный случай?
– Нет, – покачал он головой. – В этом-то и весь ужас. Они и года не прожили. Поженились совсем молодыми: ему было двадцать два, ей – девятнадцать. Любили друг друга, как только можно любить в юности. Но ей вообще нельзя было выходить замуж и иметь детей. У нее была врожденная болезнь – повышенная хрупкость сосудов. Однажды ночью, когда они занимались любовью…
– Продолжай. – Тина впилась в него глазами.
Дерк определенно чувствовал себя не в своей тарелке, но подчинился ее желанию знать всю правду.
– Произошло роковое кровоизлияние… Такие больные долго не живут… Рано или поздно их убивает внутреннее кровотечение. У жены Дьюка произошел разрыв сосуда в мозгу. Возможно, если бы врач успел раньше, еще можно было бы что-то сделать… Но ее полностью парализовало, и вот уже одиннадцать лет она лежит как истукан.
Он с шумом выдохнул воздух.
– Дьюк винил во всем себя. Он добился того, чтобы ее поместили в лучшую больницу, показывали светилам медицины. Часами сидел рядом с ее постелью, говорил с ней, читал ей свои пьесы, надеясь, что вдруг произойдет чудо и она откроет глаза, вернется к жизни. А на прошлое Рождество он узнал о решении семьи жены положить конец этим напрасным мучениям.
Теперь все стало понятным, в том числе и его слезы, когда он узнал новость о ребенке. Он каждый миг помнил, что любимая женщина обречена: днем раньше или позже закончится даже иллюзия ее существования. Ребенок стал для него настоящим небесным даром.
Дерк наклонился и взял ее за руку.
– Тина, если Дьюк только когда-нибудь узнает, что я все тебе рассказал, мне несдобровать.
– Откуда ты все это знаешь?
– Он сам рассказал мне обо всем, когда девять лет назад просил дать тебе работу. – Дерк пожал плечами и добавил: – Энн тоже знает, что я в курсе.
– Понятно, – пробормотала Тина, а затем спросила, движимая неутоленным любопытством: – Как так получилось, что все это так и осталось тайной? Ведь Дьюк – мировая знаменитость, и дело с судом должно было выплыть наружу…