— В досье есть одна странность, — продолжил Паламбо. — Вот об этом я и хотел поговорить с тобой: имя человека, отвечавшего за ту операцию в Сальвадоре, нигде не упоминается. Похоже, его попросту вырезали перед тем, как оцифровать материалы. Джо, кто из наших руководил «Плачущей горлицей»?
Лихай взглянул на Паламбо и поднялся со своего места. Проходя мимо, он наклонился и шепнул ему на ухо одно-единственное слово: «Адмирал».
Паламбо посидел за столиком, пока Лихай не вышел из кафетерия.
«Адмирал» — это Джеймс Лефевер, заместитель директора ЦРУ по операциям.
— Семьдесят два часа, — сказал фон Даникен, сняв пальто и бросив его на спинку стула. — Это все, что у нас есть. Сейчас наша главная цель — Рэнсом. Тут сомнений быть не может. Он в таких делах не новичок — уже устраивал взрывы в Бейруте, Косово и Дарфуре. Он привык убивать и убивает профессионально.
Оперативная группа разместилась в «морге» — пустынном зале для заседаний в подвальном этаже штаб-квартиры Федеральной полиции, превратив его в мозговой центр расследования. На пяти составленных полукругом столах разместили компьютеры, телефоны и другую оргтехнику. Сейчас здесь находились только Зайлер и Харденберг. Мрачное помещение не способствовало хорошему настроению.
— Спокойно, Маркус, — сказал Макс Зайлер. — Почему семьдесят два часа?
Фон Даникен сел на стул и поделился с коллегами новой информацией.
— Сразу после взрыва он покидает страну, — заключил инспектор, подробно рассказав о всех преступлениях Рэнсома. — Скорее всего, наш доктор Рэнсом в воскресенье вечером полетит в Пакистан. Он может сколько угодно делать вид, что не знает о новом назначении, но все он отлично знает. Не исключено, что именно его люди и убили несчастного, чье место ему предстоит занять. Необходимо отыскать его как можно быстрее. Как дела с микроавтобусом? Кто-то же должен был его видеть.
Он имел в виду камеры наблюдения, установленные но всей Европе, в радиусе от Дублина до Дубровника.
— Никаких следов, — доложил Харденберг. — Майер сейчас в ИСВБ, пытается их пришпорить.
— Два миллиона камер — и ничего. Как же так? — Фон Даникен с досадой покачал головой.
И тут открылась дверь и в комнату ввалился Курт Майер, на ходу подтягивая брюки.
— А вот и ты, — сказал фон Даникен. — Мы только что о тебе говорили. Есть что-нибудь?
Майер посмотрел на озабоченные лица своих товарищей. Кажется, что-то произошло, но что именно? Он потряс пачкой фотографий:
— Лейпциг, десять дней назад. Снято около примыкающей к вокзалу Байеришерплатц. Наш микроавтобус.
— Слава богу! — сказал фон Даникен, рассматривая фотографии.