— Пленарные заседания. Шишки со всего мира. Главное выступление состоится вечером — доклад иранского министра Парвеза Джина.
— Ты уже предупредил службу безопасности?
— Еще нет.
— Давай быстро! Скажи, чтобы аннулировали ее пропуск, и передай им последнее описание Рэнсома. Возможно, он вооружен.
— Это все?
— Нет, — произнес фон Даникен. — Скажи, что мы будем через час.
При въезде в долину Джонатан заметил первые посты — два армейских грузовика и дюжину солдат, слоняющихся поблизости. Через пять километров он увидел еще пару грузовиков. Здесь солдаты, в новенькой камуфляжной форме и с автоматами на груди, уже не бездельничали — они тщательно досматривали каждую проходящую машину.
Через альпийский город Давос проходила одна-единственная дорога — один въезд с севера, другой с юга. По мере приближения к городу военное присутствие увеличивалось. Джипы. Транспортеры. Приготовленные на обочинах дорожные заграждения, которыми по первому сигналу легко можно перегородить дорогу. Ловушка, готовая захлопнуться в любую секунду. Джонатан напряженно ждал, что вот-вот солдат или полицейский выскочит на дорогу и потребует остановиться, но «мерседес» ни разу не удостоился их внимания.
В одиннадцать он проехал Клостерс. Снег почти перестал идти, и небо прояснилось. От унылого звона церковных колоколов по спине побежали мурашки.
Когда дорога начала закручиваться серпантином в гору, послышался шум вертолета. Джонатан взял пропуск и повесил его на шею. На карточке уже значилось другое имя: он добавил одну букву, и теперь черная надпись гласила: «Эван Крюгер». Фотографию он тоже заменил на ту, что сделал сегодня утром в копировальном центре. Вся работа заняла час. С добавочной «н» он покончил быстро — при помощи подходящего трафарета, а вот с фотографией пришлось повозиться.
Я все время был в деле и даже не подозревал об этом.
И все это время я был Эмминым заложником.
Медицинская степень была не единственным требованием для успешного пребывания в организации «Врачи без границ». Склонность к мошенничеству и лихое воображение также приветствовались. Он даже не мог подсчитать, сколько раз ему приходилось подделывать документы на импорт и экспорт для облегчения переправки медикаментов через границу или — что тоже немаловажно — во избежание дачи взяток коррумпированным чиновникам. «Да, Симона, я отлично знаю, что значит „pourri“». Если пенициллин был запрещен, то бумаги переделывались, и вместо пенициллина появлялся ампициллин, еще более мощный, но зато менее известный антибиотик. Когда обнаружилось, что пограничники воруют морфин, они стали писать в накладных «моразин». Пусть поищут в справочниках, что это такое.