Очевидно, с обустройством дальнейшей судьбы отправляемых на гражданку офицеров возникнут немалые трудности. Ведь каждого из них Министерство обороны обещает обеспечить жильем и новой работой, а это очень скоро может превратиться в серьезную проблему и приведет к росту социальной напряженности.
Зачем же понадобились столь значительные изменения, затрагивающие интересы многих и многих? Сторонники реформы напоминают, что после распада СССР нашей стране досталось от 45 до 60% его ресурсного потенциала (население, полезные ископаемые, промышленные мощности и так далее), но при этом Россия унаследовала 85% его военной машины (военнослужащие, вооружения и военная техника, военная инфраструктура). Отсюда следует очевидный вывод: с распадом СССР «военная нагрузка» на каждого россиянина заметно возросла – значит, нужны новые подходы к процессу военного строительства.
То, что правительство собирается отказаться от большой мобилизационной армии, подтверждается не только планируемым сокращением численного состава вооруженных сил, но и дополнительной информацией из Министерства обороны: численность армии в случае мобилизации отныне должна составить один миллион восемьсот тысяч человек. Отказ от большого резерва означает и отказ от огромных мобилизационных мощностей в промышленности, от омертвения ресурсов на складах стареющих вооружений. Проще говоря, Россия собирается парировать реальные военные угрозы, а не готовиться к абсолютно невероятной войне «со всем миром».
Впрочем, есть одно существенное «но». Россия – очень большая страна с разнообразными театрами военных действий. И если для европейских театров, особенно для Южной Европы, бригадная структура выглядит явно предпочтительнее, то для пространств Сибири и Дальнего Востока оптимальнее использовать дивизионную структуру. От дивизий почему-то не отказываются ни в армии ФРГ, ни в армии США. Так, основу американских сухопутных сил составляют 10 дивизий. А бригадная структура из состава дивизий выделяется по гибкой схеме применительно к текущей ситуации. В дивизии обычно есть три штаба бригад, но они наполняются персоналом, только когда бригаде выделяется конкретное количество батальонов под решение определенной боевой задачи.
Другой принципиальный вопрос: почему реформаторы упорно настаивают на сохранении призыва? Если мобилизационный резерв на случай войны не должен превышать 800 тысяч человек, как было заявлено выше, то зачем в таком случае ежегодно прогонять через армию 600 тысяч «срочников»? Ведь весь резерв будет составлять в этом случае не более двух призывов! И если каждое из соединений российской армии должно стать соединением постоянной готовности, то как этого добиться, если большая часть личного состава будет меняться каждые полгода? Или «срочники», прибывающие на полгода-год в регулярные части, нужны лишь в качестве пушечного мяса? Даже если забыть о моральной стороне этого дела и просто подсчитать связанные с подобной «текучкой» расходы, то станет ясно, что служба каждого такого призывника обойдется в кругленькую сумму с минимальной практической отдачей. Может быть, стоит выполнить давние обещания и вообще отказаться от призывной армии?..