Дилан понимал, что Мэгги решительно избегает разговора об их отношениях. Ну и пусть. У него еще есть время...
Вздохнув, он взял молоток и лом и направился к лестнице.
Мэгги подошла к окну кухни, откуда видна была лестница, но Дилана там не увидела.
Два последних часа он работал спокойно, размеренно. Прервался лишь, чтобы съесть бутерброд с курятиной и выпить чаю со льдом. Все это Мэгги оставила ему на столике для пикников.
Пока ей удавалось побороть искушение наблюдать за работой Дилана, но ее интересовало, надолго ли его хватит, учитывая полученные в автокатастрофе травмы. Наконец она опять подошла к окну, и на сей раз удачно: он был там и снимал с себя пропотевшую футболку.
Увидев широкую, чуть загорелую грудь, блестевшую от пота, Мэгги смутилась. На теле Дилана она не заметила каких-либо шрамов или увечий, но издалека их можно и не разглядеть. В последний раз она видела Дилана обнаженным, когда нежилась в его объятиях в ночь их любви, когда был зачат их ребенок.
Воспоминания повергли Мэгги в смятение и сладкий трепет. Она смотрела, как Дилан, снова вернувшись к работе, рушит коварную лестницу. Он сломал, не без усилий, еще одну ступеньку и отступил назад посмотреть на свою работу.
Проведя рукой по потному лбу и словно почувствовав, что на него смотрят, он взглянул в сторону кухонного окна.
Как нашкодивший ребенок, Мэгги быстро отпрянула, однако успела заметить широкую улыбку Дилана.
Рассердившись на себя, Мэгги вернулась в спальню и целый час провела в постели, глядя в потолок и прислушиваясь к приглушенному шуму, доносившемуся оттуда, где работал Дилан. Она убеждала себя, что неадекватное поведение объясняется ее состоянием, только и всего.
Скука и голод заставили Мэгги вернуться в кухню. Когда же раздался мелодичный звонок у входной двери, она сразу поняла, что это Дилан.
– Дверь не заперта, – заметила она, впуская его в дом. Но увидев растерянного Дилана, который пребывал словно в полуобморочном состоянии, она мгновенно испугалась.
– Вы ушиблись? – выкрикнула Мэгги, не раздумывая бросаясь к нему.
Но Дилан словно не слышал и не понимал Мэгги. Он, видимо, даже не чувствовал, что она держит его за руку...
Когда Дилан повернул за угол дома и вдохнул запах роз у крыльца, то почувствовал странный холод и дурноту.
Он повел себя точно так же, как вчера, когда острая боль в голове и мелькание обрывков каких-то воспоминаний перед глазами заставили его упасть на колени. Уверенный, что эти два случая связаны между собой, он безрезультатно пытался остановить мелькание перед глазами.