Вот почему пришла к доктору Крылову Валя Стешенко, у которой не болели ни нос, ни горло и которая по-прежнему мечтала стать кинозвездой, хотя в институте никто не обнаружил у нее особых талантов. Увидав Дмитрия Алексеевича, Валя смутилась: Крылов представлялся ей маленьким, тихим, в очках; а перед нею стоял здоровенный человек, который яростно продувал мундштук. Доктор рявкнул:
— Что у вас там? Выкладывайте, только покороче — я в больницу опаздываю.
— Мне Голубева посоветовала к вам обратиться, может быть, вы помните — Антонина Васильевна…
— Не помню. Почему вы хотите, чтобы я помнил? Голубева так Голубева. А если покороче?..
Валя заранее обдумала, что ей сказать, но теперь растерялась.
— Вы ее лечили, у нее синузит был, и прописку вы ей устроили…
— Не помню! Голубевых на свете сто тысяч, с синузитом столько же, а без прописки милли-он, ясно? Ну? Не хотят возобновить?..
— Нет, у нее все в порядке, это она мне посоветовала… Вы не думайте, что я сразу решилась, я в газету писала, а мне ответили из отдела писем, что пересылают, и переслали опять к Семипалову…
— Вы мне скажите на милость — предисловие вы к вечеру закончите или нет? Вы, может быть, вместо меня будете больных принимать? Говорите прямо, что с вами стряслось сверхъестественного?
— Я не о себе… Вы только выслушайте до конца! Она ни в коем случае невиновна! Глазков ей приказал отпустить со склада шестьдесят метров, она хотела взять расписку, а он на нее кричал: «Заведующему не доверяете!..» Она перед этим всего два месяца работала. Ей девятнадцать лет, мать — инвалид. Ему все сошло, у него шурин прокурор. А ей три года дали. Мать жутко настроена…
— Ничего не понимаю!
— А это понятно, если исковеркать всю жизнь…
— Молчите! Отвечайте только на вопросы! Как зовут гражданку, которая материю стибрила?
— Украл заведующий, Глазков, а она абсолютно невинная.
— Отвечайте на вопросы! Как зовут, ту, ну, невинную?..
— Карнаухова Надя.
— Сестра?
— Нет, что вы! Я из Киева. Это соседка, меня там на квартире устроили. Я иногда ее матери помогала, она абсолютный инвалид. А Надя у меня книжки брала читать…
Валя виновато улыбнулась, и ее обычное, маловыразительное лицо стало сразу таким привлекательным, что Дмитрий Алексеевич перестал рычать.
— Значит, и не родственница?.. А почему вы так уверены, что ваша Надя не замешана в эту паршивую историю?
— Она пришла тогда ко мне в отчаянии, что отпустила без расписки. Я ее еще больше напугала, я ей посоветовала сейчас же заявить. Мы с ней вместе составили… А Семипалов переслал бумажку Глазкову. Тот решил ее потопить, раз у него шурин — прокурор. Я вам все документы принесла… Защитник мне несколько раз говорил, что она абсолютно невинная, но ужасное сочетание — у него шурин…