– Ну что? Чего так долго? – спросил я, когда Спайк наконец вышел из-за турникета, волоча свой тяжеленный чемодан на воздушной подушке.
– Сениор рядовой первого класса спрашивал, что у меня в чемодане, – отрапортовал Спайк. – Сениору рядовому первого класса показалось подозрительным, что я захватил с собой полный комплект индивидуального спецснаряжения.
– Гм… Мне бы это тоже показалось странным…
– Видишь ли, Серж, после того, как кончится мое увольнение, я должен буду прибыть прямо на линию огня.
– Ты думаешь, там тебе спецснаряжения не дадут? Пожадничают?
Моя-то дорожная сумка вообще ничего не весила. Я даже гражданского костюма с собой не взял – решил купить что-нибудь помоднее на месте.
– Конечно, дадут! Но ведь свое-то я волокно к волокну, контакт к контакту сам перебирал. Я там все блоки лично тестировал. Ты представляешь, если перед лицом врага у меня откажет подсистема сканирования цели?
– Представляю… – вздохнул я.
На то, что бывает, когда перед лицом врага у тебя отказывает какой-нибудь жутко важный агрегат, я успел до не хочу насмотреться во время выбросок в учебной экоброне. Там сержанты дистанционно отключали нам все подряд, а милитум верещал, что это, дескать, результат меткой стрельбы противника. И все-таки вредно быть таким непроходимым занудой, как Спайк!
Мы подошли к выходу из космопорта.
– Ну и пейзаж! Ну и виды! – взвыл от восторга Спайк.
За распахнутыми воротами из мозаичного стекла сияло нестерпимой медью рукотворное термоядерное солнце. Гордость Марса, притча во языцех Раннего Освоения.
Солнце щедро заливало столицу Марса, Анаграву, жидким золотом. Элегантные стеклянные пирамиды города отвечали светилу помпезными отблесками, в которых смешивались все цвета космической радуги.
Эффектно, но глаза утомляет. Марсиане только что не спят в солнцезащитных очках. Неудивительно.
Эту ослепительную картину я имел счастье наблюдать не менее сорока раз (именно столько дней я совокупно пробыл на Марсе за свою недолгую жизнь) и потому особых восторгов не высказал.
– Красиво, правда? – не отставал Спайк.
– Правда, – кивнул я, хотя было ясно: танкист не знает, что значит слово «красиво».
– Счастливо тебе, Спайк! – Я сделал шаг в направлении стоянки кэбов.
Водилы постарше меланхолично почесывали репу в ожидании клиентов. Молодые азартно дрючили свои плай-стации.
– Если будет одиноко, заходи, погутарим, – предложил Спайк. – Заведение называется «Тихая пристань». Недалеко от космопорта.
Я дружелюбно оскалился на прощание. Только такой идиот, как Спайк, мог поверить, что пристань неподалеку от космопорта и вправду «тихая».