— Ну, значит, конструкторов можно переводить в статус вольнонаемных?
«Вот хитрец, хочет, чтобы я влез не в свое дело, а он потом будет ссылаться на меня у Сталина. Типа, переложить на меня ответственность за последующие события. Его можно понять, пока создатели машины являются заключенными, вся ответственность за результат их работы лежит на не особо компетентном в этой области наркоме, у которого и так слишком много важнейших дел. Вот и хочет избавиться хоть от одного. Но не за мой же счет!»
— Во-первых, такое решение выходит за рамки моей компетенции. А во-вторых, еще предстоят испытания, доводка и внедрение в производство. Не думаю, что в такой напряженный период стоит производить кардинальные перемены. А условия работы вы им создали здесь прекрасные, — отбрехался Андрей, помня, что Сталин и так считал освобождение Туполева преждевременным.
— Тем не менее, вы добились освобождения одного из конструкторов, — продемонстрировал свою осведомленность Берия, умело скрывая разочарование ответом.
— Этот человек крайне нужен для важнейшего стратегического проекта, который откладывать нельзя. Я, кстати, очень надеюсь на вашу помощь в его организации.
— Куда же я денусь! — устало проворчал Лаврентий Павлович. — Хотите, сейчас поедем ко мне и обсудим детали?
— Нет, в другой раз. Я еще не закончил дела здесь.
Попрощавшись с Берией, Андрей вернулся к уже вздохнувшему было свободней и не ожидавшему возвращения начальства Туполеву. Тот недоуменно уставился на на Воронова, не понимая, что еще понадобилось от него очередному «слесарю в штатском».
— Андрей Николаевич, я просто хотел бы пообщаться с вами в менее официальной обстановке. Во-первых, я не сотрудник НКВД, а во-вторых — авиаинженер по образованию, так что вам нечего меня опасаться, — поспешил успокоить его Андрей.
Особого успеха эти уверения не принесли, Туполев, как не раз уже битый волк, продолжал смотреть настороженно. Тем не менее, Воронову удалось кое-как разговорить того, продемонстрировав свою компетенцию в области авиастроения. В присутствии Берии Андрей больше помалкивал, вот конструктор и воспринял его как очередного, ничего не смыслящего в деле, начальника. Постепенно беседа приняла более теплый и даже в некоторой степени дружественный тон, чему способствовали как-бы невзначай подброшенные Вороновым в разговор похвалы Туполевским талантам.
— Вы не считаете, что в других условиях работа шла бы быстрее? — вдруг спросил осмелевший Туполев.
— Не знаю. Условия для работы и здесь неплохие, — осторожно ответил Андрей. — Я понимаю, конечно, что отсутствие свободы сильно удручает, но поверьте, на воле ваши коллеги сейчас тоже дома почти не бывают. Авиапромышленность мобилизована по нормам военного времени. А что касается судимости, то она будет снята в конце-концов с вас и большинства ваших сотрудников. Потерпите еще немного. Главное сейчас — дать результат.