— Думаю, этот Марчелло очистил немного мое проклятое сердце, — сказал Фредрик и усмехнулся. Элида поддержала его. И беспечно засмеялась.
Когда они уже сели в трамвай, идущий в Брюн, она почувствовала себя непривычно сильной. Все, чего она боялась, куда-то исчезло. Продать дом в Нурланде и купить в Кристиании новый казалось проще простого.
В феврале 1924 года они наконец купили дом в Стрёммене. На это ушла большая часть денег, полученных за Русенхауг и овец. Дом стоял слишком близко к другим домам, но был окружен деревьями. Он не был большим и роскошным, и состояние его тоже оставляло желать лучшего. Но все-таки он был и не плох. Крыша не текла, трубы были в исправности, печи держали тепло. Внизу была прихожая, гостиная, одна комната и большая кухня с подполом. На втором этаже — три спальни и вместительный чулан.
Общими усилиями они за короткое время переехали и устроились уже в своем доме. Чтобы перевезти вещи по февральской слякоти, на вокзале они взяли напрокат ручную тележку. Пришедший в свое время небольшой груз из Русенхауга тоже нашел в доме свое место. Тетя Хельга помогла им обзавестись самым необходимым. Детей не огорчало, что им пришлось сменить школу. Хуже было то, что отсюда Хильмару и Рагнару было дальше добираться до работы. Но они не жаловались.
Напротив, все вечера мальчики столярничали или что-нибудь красили. Передыхали, только когда после работы садились за обеденный стол. И снова начинали работать, а Фредрик сидел рядом на стуле и учил их, что и как надо делать. Они со смехом и шутками подчинялись его указаниям. Новый ли дом или сила Марчелло Хаугена, трудно сказать, но Фредрик чувствовал себя хорошо. Иногда он даже брался за молоток. Ему не хотелось думать о здоровье, пока болезнь не напоминала ему о себе. Он говорил, что чувствует себя почти здоровым.
Однажды майской ночью Фредрик проснулся от того, что в груди у него полыхал пожар. Он попытался сесть, но не смог. Грудь работала как кузнечные мехи.
— Элида! — задыхаясь, позвал он, схватил ее руку и ощутил старый проклятый страх.
Она тут же проснулась и все поняла.
Через полчаса боль отпустила Фредрика, отпустила и на этот раз. Элида принесла воды и налила ее в стакан.
— А я уж начала думать, что целитель справился с твоим недугом, — сказала она.
— Нам обоим хотелось в это верить. В этом и заключается тайна веры. Она помогает. На некоторое время... — Фредрик попытался улыбнуться.
— А может, приступ больше не повторится. Нам просто напомнили, что ты зря не пошел к Марчелло в феврале, как он тебе велел.