Внимательно выслушав меня, Олеся на некоторое время замолчала. На ее лице была улыбка, молчаливая ехидная улыбка, до конца не дающая сообразить, в каком ракурсе Олеся восприняла мои слова: толи как критику-комплимент, толи наоборот — укор в адрес всей женской половины, и ее в том числе.
— Рома, речь сейчас идет совсем про другое! — С той же неясной улыбкой, невозмутимо продолжала настаивать на своем Олеся, — Мы говорили про то, что вы, мужчины, не цените нас, не воспринимаете отношения всерьез. О чем может быть разговор, если вы сами не знаете, что вы хотите? — Она возмущено развела руками, — Вы можете по полгода встречаться с женщиной, и так не понять, есть ли у вас к ней какие-то чувства. Что ж тут странного, что мы ходим на свиданье с другими? Вы же не можете определиться! — Ее взгляд подсказал мне, что в данном случае, она как раз, имеет в виду меня. — А нам хочется определенности и ясности в отношениях! Зачем мне нужен мужик, который хочет просто погулять? Он может быть, конечно, созреет на какой-то решительный шаг, но когда это будет? А ведь он может и не созреть вообще! Что тогда? В один прекрасный момент, он скажет мне: "Прости, кажется, мы не подходим друг другу", — Олеся так же искривила свой голос, и, копируя меня с моей последней реплики, сопроводила свои слова жестами рук, в придачу от себя добавив к общей картине "очень удивленный взгляд", с большими глазами, — Или вообще — найдет себе другую, а меня просто бросит? — Она вопросительно на меня посмотрела.
— А скажи, как вы чувствуете эту мужскую несерьезность? Вот как ты можешь знать, когда можно идти с другим на свидание? Неужели, у каждого из нас на лбу есть отметка: "Этот серьезный", "Этот несерьезный"?
— Не иронизируй. Мы, женщины, очень хорошо чувствуем отношение к нам.
— Значит, получается так: если ты меня обманула, изменила, ушла от меня — это значит, что ты почувствовала, что-то не то?
— Рома, женщина просто так никогда не уходит, и не изменяет и не бросает. На то всегда есть причины.
— Ну, вполне логично, — Согласился я. — Только вот вопрос в том, всегда ли эта причина — вина мужчины, которому изменили, от которого ушли, или которого обманули.
— Ну что ты хочешь услышать, Рома? Бываем ли мы виноваты? — Возбужденно произнесла Олеся — Да, бываем! И женщины тоже, представь себе, совершают ошибки. Так что теперь, ни ставить нас, ни во что? А сколько этих ошибок делаете вы? Этого же вы не замечаете, правда? Зато стоит нам хоть раз ошибиться, и все — до конца жизни помнить будете! — Олеся снова закурила, потом, опершись об диван, добавила, — И вообще, это пустой разговор! Мы все равно останемся каждый при своем мнении! И ты, Литовский, — Она показательно тыкнула в меня пальчиком, — Все равно ничего мне не докажешь! Все вы мужики одинаковые! Все вы…, ну, вообщем, ты меня понял.