Наша "беседа" продлилась около сорока минут. Вопросы, сыпавшиеся на меня, один за другим, буквально загоняя меня в тупик своей прямолинейностью, и, иногда глупостью, создавали впечатление, что я оправдываюсь перед Олей. От этого, ее обида и подозрение становились еще обоснованнее, а я все больше, начинал чувствовать себя виноватым. В результате, окончательно отчаявшись что-либо объяснить ей, я просто согласился с тем, что поступил "некрасиво", и даже "подло". В финале нашего разбирательства, Оля взяла с меня обещание, всегда предупреждать ее, о каких-либо моих встречах, тем более, с противоположным полом. Чтобы хоть как-то, переиграть весь сценарий нашего общения в свою пользу, я заставил Олю, пообещать мне то же самое. Результатом нашего с ней примирения, стало обоюдное чаепитие, и легкое подобие ужина, из омлета с сыром и овощами.
До конца сегодняшнего вечера, настроение Оли, еще неоднократно сказывалось на ее поведении, и общении. Имя Олеся, всплывало еще не раз, и даже, когда разговор касался абсолютно другой темы, Оля находила место его применению. Я же, старался не обращать на это внимания, чаще, превращая акценты Оли, в шутки, или немые отговорки в виде поцелуев.
Никуда больше не выбираясь из квартиры, мы закончили сегодняшний день тем, что вместе приготовили ужин, потом смотрели какой-то фильм, и занялись сексом (как всегда, не дождавшись концовки, просматриваемой киноленты), и легли спать.
Звон будильника, 7-30, утро, понедельник. Лениво покидая кровать, при этом, недовольно вздыхая, Оля направилась в душ. Я, еще немного насладившись постельным уютом, закутавшись в халат, побрел на кухню, ставить кофе. Проведя краткую зрительную экскурсию по содержимому холодильника, я не придумал ничего лучшего, чем приготовить в роли завтрака овсяные хлопья с молоком. Через двери ванной комнаты, удостоверившись у Оли, что она не против такой еды с утра, я достал из полки пачку хлопьев, и, насыпав по тарелкам, залил молоком, и поставил на стол. Вскоре, появилась Оля. На ходу подсушивая волосы феном, уже бодрая, и в явно хорошем расположении духа, она приняла у меня "вахту" по кухне, а я направился в душ.
Употребив несложный завтрак, быстро сполоснув посуду, Оля стала собираться на работу. Зная наверняка, что процедура переодевания и налаживания макияжа у нее, займет не менее получаса, я мог спокойно продолжать оставаться на кухне, курить, и пить кофе.
Смешанный запах лака для волос, и духов Оли, разносившийся по всей квартире, означал, что она уже почти собранная, и можно выходить в коридор, чтобы помочь ей надеть верхнюю одежду, и проводить ее.