— Рассказать мне что?
Кассандра переводила взгляд с одной на другую. Она просто хотела предотвратить очередную семейную сцену и никак не ожидала обнаружить странный намек на тайну. Тетки так сосредоточились друг на друге, что, казалось, забыли о присутствии девушки.
— Рассказать мне что? — повторила она.
Дот подняла брови, глядя на Филлис.
— Лучше пусть узнает от нас, чем от кого-нибудь постороннего.
Филлис едва заметно кивнула, встретила взгляд сестры и мрачно улыбнулась. Общая тайна вновь сделала их союзницами.
— Хорошо, Касс. Ты лучше присядь, — наконец сказала она. — Дотти, милая, поставь чайник. Сделай нам по чашечке.
Кассандра прошла вслед за Филлис в гостиную и села на диван. Филлис разместила свой широкий зад на другом конце дивана и затеребила торчащую из обивки нитку.
— Даже не знаю, с чего начать. Я так давно об этом не вспоминала.
Кассандра пришла в замешательство.
— О чем — об этом?
— То, что я собираюсь тебе рассказать, — наша большая семейная тайна. У всех семей есть тайны, не сомневайся, просто у некоторых они больше. — Филлис нахмурилась, глядя в сторону кухни. — Почему Дот так долго? Медлительна, как черепаха.
— В чем дело, Филл?
Тетка вздохнула.
— Я обещала себе, что больше никому не расскажу. В семье и так все пошло наперекосяк. Лучше бы папа промолчал. Думал, что правильно поступает, бедняжка.
— Что же он сделал?
Если Филлис и слышала, то виду не подала. Это ее история, и она расскажет ее так, как считает нужным.
— Мы были счастливой семьей. Не слишком зажиточной, но вполне счастливой. Мама, папа и мы, девочки. Нелли была самой старшей, как ты знаешь. Затем, лет через десять после Первой мировой, начали появляться остальные.
Она улыбнулась.
— Ты не поверишь, но Нелли была жизнью и душой семьи. Мы все восхищались ею. Мы, младшие, полагали ее кем-то вроде матери, особенно когда мама заболела. Нелл так заботливо ухаживала за ней.
Кассандра вполне могла это представить, но вот насчет того, что ее бабушка со своим колючим характером была жизнью и душой семьи…
— Что же произошло?
— Долгое время мы сами не знали. Так решила Нелл. Все в нашей семье изменилось, а мы и не догадывались почему. Наша старшая сестра стала чужой и, казалось, разлюбила нас. Не в один миг, не так драматично. Она просто отстранилась, мало-помалу отделилась от нас. Это было так странно, так больно, но из отца нельзя было вытянуть ни слова, сколько мы ни приставали к нему. Мой муж, благослови его боже, наконец-то вывел нас к истине. Не нарочно, конечно. Он вовсе не собирался раскрывать секрет Нелл. Просто вообразил себя любителем истории, вот и все. Решил составить фамильное древо, когда родился наш Тревор, в том же году, что и твоя мама, — в тысяча девятьсот сорок седьмом.