А что, если он вспомнит все до деталей? Что, если губернатор тоже вмешается в его мозг?
Когда это произошло в первый раз, Притчер не почувствовал ничего. Не было ни боли, ни даже ощущения неудобства.
Неужели при встрече с губернатором повторится то же самое?! Неужели все, что произошло с ним раньше, на службе у Мула, сгинет, как сон? И Мул станет сном, и только Тазенде он будет предан…
У Притчера возникли позывы к рвоте, и он резко отвернулся от окна. Внезапно голос Чаниса резанул по уху.
— Я думаю, пора, генерал.
Притчер снова повернулся. Дверь бесшумно открылась, и на пороге появился старшина.
— Его превосходительство губернатор Россема, — объявил он. — Лорд Тазенды дает разрешение на аудиенцию и просит вас предстать перед ним.
— Конечно. — Одним рывком Чанис натянул на голову капюшон и поправил пояс.
Челюсти Притчера непроизвольно сжались. Это было началом настоящей игры.
Губернатор Россема не производил особого впечатления своим внешним видом. Он был невысокого роста. Глаза, окруженные сеткой морщин, казались приветливыми, а свежевыбритый мягкий и маленький подбородок свидетельствовал о некоторой слабости этого человека.
Притчер избегал его взгляда и смотрел исключительно на подбородок. Он не знал, окажется ли подобная тактика эффективной и вообще поможет ли что-нибудь, если вновь захотят вмешаться в его сознание.
Высокий голос губернатора звучал бесстрастно:
— Мы приветствуем вас на Тазенде. Приветствуем с миром! Вы уже обедали?
Рука его с длинными пальцами и выступающими венами почти по-королевски пригласила гостей к столу, имевшему подковообразную форму. Гости поклонились и сели с внутренней стороны, губернатор же устроился напротив. По бокам от них, с внешней стороны стола, расположились молчаливые старшины.
Губернатор восхвалял пищу, импортированную с Тазенды, выказывал недовольство погодой на Россеме, пытался завести разговор о трудностях космических путешествий.
Чанис изредка вставлял слово. Притчер вообще молчал.
Наконец обед закончился. Губернатор откинулся в кресле. Глаза его блестели.
— Хочу спросить о вашем звездолете. Разумеется, необходимо обеспечить надлежащий присмотр за ним, но мне сказа ли, что его местонахождение неизвестно.
— Верно, — весело подтвердил Чанис. — Честно говоря, мы оставили его в космосе. Это большой звездолет, предназначенный для длительных космических путешествий, иногда во враждебно настроенные районы, и мы решили, что если приземлимся на нем здесь, то вы можете неправильно истолковать наши намерения, а они совершенно мирные. Так что мы предпочли опуститься на вашу планету вдвоем и невооруженными.