И вот так во всем. Там, где требовались выдержка, суровая самодисциплина, настойчивость и терпение, Катя пасовала. Ее хватало только на короткий победный штурм, а если штурм захлебывался, Катя немедленно отступала.
— Ну и чем ты занимаешься? — спросила Катя, на этот раз избрав мишенью Марика. — По-прежнему светским конферансом?
Егор незаметно наступил Кате на ногу.
— Ох, прости! — спохватилась Катя. — Я хотела сказать, ты по-прежнему работаешь аукционистом?
— Должен же человек как-то зарабатывать себе на жизнь! — простодушно ответил Марик.
Катя ядовито фыркнула. Моровая язва, а не генеральская дочка, верно заметила их деревенская соседка.
После окончания университета Николай Егорович пристроил Марика на должность спецкора центрального телевизионного канала. И страну подыскал приличную — Англию. Что и говорить, языком Марик владел блестяще, оценки по специальности имел высокие, но через полгода руководство телеканала отказалось от его услуг. Марик добросовестно изучил английский образ жизни, но только не в тех областях, которые принято было показывать по телевидению.
Генерал Воронин снова тряхнул связями и пристроил сына на должность «не бей лежачего» в редакции одной малотиражной газеты. Он продержался на плаву до начала девяностых, а потом Николай Егорович умер, и Марика оттуда поперли. Он ничуть не расстроился и быстро пробился в новые «светские» круги. Сейчас Марик успешно проводил аукционы по продаже эксклюзивных наручных часов, ювелирных изделий, украшений, дорогих машин, коллекционных вин, антиквариата и других игрушек богатых людей.
В роли аукциониста Марик смотрелся блистательно; Антон даже подозревал, что его друг нашел свое призвание. У него имелся не только хорошо подвешенный язык, но и много других козырей: привлекательная внешность, хорошее чувство юмора, обаяние и умение играючи, с шутками-прибаутками взвинтить цену до небес.
— Я же по матери еврей, что вы хотите? — скромно комментировал Марик свои успехи на этом поприще.
Платили за проведение подобных мероприятий щедро, работа Марику нравилась, так что менять ее он пока не собирался.
— Что же, и на том спасибо, — отозвалась Катя. — Я думала, ты давно распродал отцовскую коллекцию.
— Не только не распродал, но даже пополнил, — отозвался Марик.
Катя положила ложку и изумленно уставилась на сводного брата.
— Ты… пополнил коллекцию? Прости, чем? Вырезками из «Плейбоя»?
Марик снова не поддался на провокацию.
— Я купил у Антона его Хальса.
На этот раз Катя подавилась по-настоящему. Схватила салфетку, прижала ее к губам и с трудом откашлялась.