Так как дикарь не проводит определенной пограничной черты между душами людей и животных, то он может без затруднения допустить переход человеческих душ в тела низших животных. В одной области Северо-Западной Америки мы встречаем индейцев, которые верят, что души умерших переходят в медведей, и путешественники слышали, как одно племя умоляло пощадить жизнь старой седой медведицы со сморщенной мордой, потому что видело в последней восприемницу души какой-то прабабушки, имевшей сходство с этим животным. У эскимосов один путешественник видел вдову, которая питалась исключительно птицами и не хотела дотронуться до моржового мяса, потому что колдун уверил ее, что душа ее покойного мужа переселилась в моржа.
У ирокезов существует трогательный обычай выпускать на волю птицу в день похорон, чтобы онг могла унести с собой душу.
В Мексике тласкаланы полагали, что после смерт] души благородных будут жить в великолепных певчих птицах, тогда как души плебеев перейдут в ла' сок, жуков и тому подобных существ.
В Африке племя марави думает, судя по рассказам путешественников, что души злых превращаются в шакалов, а души добрых - в змей. Зулусы, полагая, что человек может превратиться в осу или ящерицу, верят в превращение умерших людей в змей, т. е. таких животных, которые благодаря своему свойству менять кожу так часто играли роль в представлениях о воскресении и бессмертии. В чрезвычайном почете находятся там некоторые безвредные зеленые или бурые змеи, которые тихо и бесстрашно заползают в дома: их принимают за "аматонго" или предков. Умершего человека, превратившегося в змею, по их мнению, можно узнать двояким образом: если змея одноглазая или имеет рубец или другой знак на теле, то она есть "тонго" человека, отличавшегося такими же особенностями при жизни, если же на ней нет никаких особых знаков, то "итонго" является во сне в образе человека и открывает таким образом личность змеи.
В Гвинее полагают, что обезьяны, обитающие вблизи кладбища, вмещают в себя души умерших. В некоторых местностях обезьяны, крокодилы и змеи, принимаемые за превращенных людей, считаются священными. И примитивного человека совершенно не шокирует, что ему придется вести будущую жизнь в образе какого-нибудь животного, тем более, что животное - только форма животного, только нечто кажущееся таким, а на самом деле оно - такое же существо, как он сам, и ведет такой же образ жизни, как и он. Отсюда возникает между прочим и представление у многих народов о том, что некоторых животных нельзя есть, ибо они его предки. Очень любопытно, что у некоторых народов, которые верят, что покойники воскресают в виде того или другого животного, умерших хоронят в таком вместилище, которое имеет форму соответствующего животного. Например, у некоторых меланезийских народов покойников кладут в покров, имеющий вид меча-рыбы, и бросают в море, потому что они верят, что он будет съеден рыбо-духом и потом превратится в такую же